Десятая жертва

Гуляя по дому, Найджел производил в уме подсчеты. Когда сумма перевалила за миллион фунтов по самым скромным прикидкам, Найджел остановился.

— Сеньор Сантос, ваша коллекция действительно замечательна. Полагаю, вам должно быть известно, что она к тому же обладает огромной стоимостью.

— Я не специалист в таких вещах, — ответил Сантос. — Но я всегда полагал, что это так и есть.

— Скажите, Бога ради, как вам удалось собрать под одной крышей столько уникальных предметов?

— О, эта коллекция не моя, — сообщил Сантос. — То есть не моя личная. Вы видите перед собой официальные национальные сокровища Сан-Исидро, и они доверены мне от имени нации. Все, что вы видите на этих стенах и в этих шкафах. А в запасниках хранится значительно больше — немалая часть сокровищ еще не распакована.

— Кто же все это собрал? — поинтересовался Найджел.

— О, это скопилось за последние двести лет, — объяснил Сантос. — На Сан-Исидро перебывало немало правителей, и большинство из них вносили свою лепту. Не говоря уже о пиратах. Некоторые становились губернаторами острова. И тоже добавляли к этой сокровищнице немало предметов, которые в то время не представляли особой ценности, а теперь сделались антиквариатом.

— Блестящая коллекция! — сказал Найджел. — Насколько я понял, вы заинтересованы в том, чтобы кое-что продать?

— Вы совершенно правы.

— Именно для этого вам и понадобилось наше детективное агентство?

— Именно так, — согласился Сантос. — Надо сразу добавить, чтобы между нами не возникло недоразумений, что я продаю эти предметы не с целью личного обогащения. Я сам достаточно богат, на жизнь мне хватает. Я думаю о своей несчастной стране.

— Да, конечно, — Найджел постарался, чтобы в его голосе не было заметно иронии.

Но Сантос, похоже, говорил серьезно. Он продолжал:

— Нам нечем торговать с зарубежными странами. У нас нет ни нефти, ни минералов, ни даже развитой туристской индустрии, поскольку наш остров, хотя и довольно красив, все же не сравнится с Ямайкой или Багамами. На деньги, которые я рассчитываю выручить от продажи этих сокровищ, я намереваюсь открыть училища и колледжи для населения.

— А нельзя ли спросить, что именно вы собираетесь продать?

— Ну, что до этого, я намерен распорядиться большей частью того, что вы видите, — ответил Сантос, небрежно махнув рукой. — По крайней мере, наиболее ценными предметами.

Найджел прикинул, сколько может стоить вся коллекция. Если то, что в других комнатах, не хуже того, что он уже видел, и если внизу сложено вдвое, а то и втрое больше того, что находится наверху, то это будет… Сколько? Десять миллионов фунтов? Двадцать миллионов?

Найджел внезапно почувствовал себя ребенком, который забрел в пряничный домик. «Бери все, что хочешь! — говорит ему старая ведьма. — Это все для тебя!» И он наедается до отвала. Но когда он хочет уйти… Нет, все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Вы были очень любезны, — сказал Найджел. — Видимо, мне следует объяснить вам, как это обычно делается. Свяжитесь с одной из крупных галерей, скажем, «Кристи» в Лондоне или «Парк-Бернет» в Нью-Йорке. Отправьте им каталог того, что у вас хранится, — с кратким описанием и, по возможности, с фотографиями. Попросите прислать оценщика. Это общепринятая процедура.

— А не могли бы вы оценить их для меня? — спросил Сантос.

— Я могу определить примерную стоимость, но вообще-то я не эксперт.

— Однако вы работаете на группу дельцов, торгующих произведениями искусства?

— Да, мне приходится время от времени иметь дела в этой области. Но, повторяю, я не эксперт.

— Эти эксперты от «Кристи»… Полагаю, что их приезд сюда наделает много шума?

— Оценка может быть проведена без лишнего шума, — возразил Найджел. — Но специалисты от «Кристи» потребуют точно установить происхождение этих произведений. Понимаете, им это требуется для каталога.

— Да, я так и думал, — сказал Сантос. — Видите ли, все сделки, связанные с продажей этих вещей, должны производиться втайне.

— Все крупные торговые дома помешаны на тайне сделок.

— Но если я укажу им, с какой сложной процедурой придется столкнуться при продаже этих сокровищ, они могут начать возражать. Видите ли, мистер Уитон, никто не должен знать о том, что я их продаю. Они ведь, в сущности, мне не принадлежат. Это достояние нации. Я всего лишь хранитель, а не владелец.

— Но вы ведь имеете право их продать?

— О, давайте о правах не будем! С правами пусть разбираются юристы. Скажем так: я имею возможность продать их, чтобы взамен приобрести для моего народа что-нибудь получше. Новые рыбацкие лодки им нужнее, чем старые европейские мастера. Обучение современным технологиям земледелия для них важнее, чем вазы венецианского стекла. Казино, которое привлечет сюда туристов, требуется больше, чем яйца Фаберже в стеклянном шкафу.

— Я вас понимаю, — кивнул Найджел.

— Если бы я попросил вас продать кое-что из этих вещей, — продолжал Сантос, — что бы вы предприняли?

— С документами или без?

— Ну, скажем, без документов. Это что-то из ряда вон выходящее?