Десятая жизнь

– Яд, сдобренный магией, – это особая форма соединения материального и эфемерного, – словно прочитав мои мысли, тихонько пояснил Крикко. – В таких вещах след всегда остается, нужно только тщательно искать. Даже если изготовитель чрезвычайно искусен, не оставить зацепки невозможно. Отчасти именно поэтому подобные яды – огромная редкость, за их создание мало кто рискует браться. Слишком велик шанс быть пойманным.

На его последних словах окружающая соль тьма вдруг собралась в сгусток и взлетела над столом. Затем преобразовалась в легкий черный туман, в котором проступили очертания, смутно напоминающие…

Чего?! Мои глаза меня подводят или это отпечаток кошачьей лапы?

Не успела я опомниться, как туманное облако приблизилось, на несколько секунд зависло напротив моего лица и бесследно рассеялось.

Пожалуй, никогда в этом особняке не возникала такая мертвенная, делающая его похожим на склеп тишина.

Глава 23

Округлив глаза в немом вопросе, я ткнула себя пальцем в грудь – мол, это что, серьезно? Я приготовила этот порошкообразный яд? Точно я?!

– Э-э… – протянула ошарашенно, не находя подходящих слов.

– Это наверняка какая-то ошибка… – растерянно проговорил Крикко.

– Никакой ошибки, – сложив руки на груди, произнес Лафотьер. – Яд, предназначенный именно мне с целью ослабить и в конце концов осушить мою магию вместе с жизнью, приготовила госпожа ликой.

Впервые за все время я не могла возразить. Еще могла с горем пополам оспорить вердикт всяких там темных заклинаний, но проблема была во мне самой, в моей пробудившейся памяти. Я ведь и впрямь узнала этот черный порошок! Как именно готовила его, естественно, не помнила, но он казался уж слишком знакомым.

– Это объясняет и тот факт, что яд на нее не подействовал, – тем временем добавил Лафотьер. – Но совсем не значит, что госпожа ликой незаметно травила меня на протяжении последних недель, поскольку она крайне дорожит собственной шкурой и не страдает тягой к изощренным способам самоубийства. Как, впрочем, и к неизощренным.

Не успела я вставить и слова, как он продолжил:

– Отсюда возникает закономерный вопрос: если не госпожа ликой воспользовалась плодом своего таланта, то кто? – И уже обращаясь конкретно ко мне, спросил: – Кому в прошлом могла дать этот яд, ты сейчас, конечно, не помнишь?

К этому моменту я достаточно пришла в себя, сориентировалась в ситуации и успела мысленно кое-что прикинуть. А прикинув, недобро усмехнулась – от Лафотьера такими усмешками заразилась, не иначе.

– Конечно, не помню, – согласилась с ним и без перехода дополнила: – Но знаю, что в свое время я сотрудничала с одним небезызвестным в Морегорье аптекарем. А не далее как вчера случайно услышала один очень интересный разговор…

И я подробно рассказала о том, чему накануне стала невольной свидетельницей. Лафотьер по мере моего рассказа мрачнел все сильнее, да я и сама все больше убеждалась в том, что именно эта парочка причастна к отравлению. Все ведь сходилось! И мое прежнее общение с аптекарем, и защита вокруг моей мастерской, которую они хотели взломать, но из-за вмешательства темного мага их труды полетели в тартарары. Что бы ни понадобилось мэру, это что-то он явно был намерен достать во что бы то ни стало. И в такую картину вполне закономерно вписывалось устранение Лафотьера. Которого, кстати, травить, по его теперешним прикидкам, стали незадолго до того, как я стала его фамильяром.

– Погоди-ка, – когда я закончила рассказ, меня буквально осенило. – А не мог ли мэр и на меня покушения организовывать?

– Сомневаюсь, – задумчиво проговорил Лафотьер. – Ему ведь неизвестно, что связавший нас ритуал был не совсем обычным и действует в обратную сторону.

Мне адресовался выразительный взгляд, в ответ на который я похлопала ресницами, сделав вид, что вообще ни при чем.

– Даже если так, все равно нужно что-то делать! – вознегодовала, заполнив наступившую паузу. – Тебя отравить пытались! Необходимо сообщить обо всем зеррам…

– Да? – В голосе Лафотьера звучал неприкрытый скептицизм. – Речь идет о мэре. А он, если до тебя еще не дошло, первый человек в этом городе. Глава зерров у него буквально с руки ест. Чтобы Дэйша задержали, необходимы железные улики, которых у нас нет.

– Но я же слышала их разговор! – Во мне играла жажда праведного отмщения. – И яд у нас есть!

Лафотьер посмотрел на меня как на идиотку:

– Что ж, вперед. Бери яд и иди сдаваться зеррам, поскольку в первую очередь они арестуют тебя. И твои слова об услышанном разговоре в таком случае яйца выеденного стоить не будут. Дэйш не дурак. Следы магии, по которым можно было бы вычислить того, кто прикасался к яду, отсутствуют, поскольку его подсыпал обычный, не обладающий силой человек – Фокла. По-прежнему считаешь свою идею удачной?

Несмотря на тон, которым он со мной говорил, я огрызаться не стала. И впрямь сглупила, чего уж тут.