Десятина

– Конечно, давай, тверди его имя, – прошипел Спайк. – Мы же так умны, готовы взять и пригласить весь Неблагой двор на чашечку чая, правда?

– Тише, – шикнула на него Ведьма. Спайк топнул ногой и отвернулся. – Не стоит даже их сокращенные имена произносить вслух, – пояснила она. – Неблагой двор ужасен. Ужасен и опасен. И нет в нем рыцаря страшнее того… с которым ты имела честь познакомиться. Когда было заключено перемирие, Королевы обменялись лучшими своими рыцарями – он стал подарком от Благого двора. Нынешняя Королева дает ему самые жуткие поручения.

– Он настолько непредсказуем, что даже сама Королева не может ему доверять. Он может быть добр к тебе, а в следующее мгновение всадить меч в сердце, – вклинился Спайк. – Он убил Грисла.

– Знаю, – сказала Кайя. – Он рассказал.

Спайк изумленно уставился на Ведьму.

– Вот, именно это я и имел в виду! Что за извращенное представление о дружбе?

– Как… как он это сделал? – спросила Кайя, одновременно боясь ответа и жаждая его услышать. – Как умер Грисл?

Люти вспорхнула со своего места и с печальным выражением на личике зависла перед ней.

– Он был со мной. Мы пошли к дво… к холму фейри. Там было вино из первоцвета, Грисл попросил меня помочь ему умыкнуть бутылочку. Хотел выменять на нее чудесные ботинки у одного из своих друзей-хобов. Внутрь мы попали с легкостью: на холме есть участок земли, где трава вся пожухла и пожелтела, за ним и прячется дверь. Бутылочку-то мы стащили, раз плюнуть, и уже собирались уходить, когда увидели пирожные.

– Пирожные? – не поняла Кайя.

– Прекрасные пирожные с липовым медом лежали на блюде для всех гостей. Знаешь, говорят, съешь одно такое и станешь мудрее.

– Сомневаюсь, что так бывает, – протянула Кайя.

– Конечно, бывает, – проворчала Люти. – А как иначе?

Продолжая свой рассказ, крошечная фейри ухватилась за тонкую веточку и повисла на низком кусте.

– Он съел пять, прежде чем попался.

Кайя не стала говорить, что если бы пирожные действительно дарили мудрость, Грисл понял бы все и ограничился одним. Но от этого смерть его не стала менее жуткой.

– Возможно, его бы отпустили, но Королева собиралась поохотиться на лисиц. А раз Грисл украл пирожные, она решила, что «лис» из него выйдет отменный. О, Кайя, это было ужасно! Все эти лошади, и собаки, и придворные, загоняющие его, как добычу… Но только Ройбен настиг его.

– Вы что, совсем сдурели, раз повторяете его имя? – прорычал Спайк.

Кайя покачала головой. Ройбен убил Грисла ради развлечения? За то, что тот украл пару пирожных? А ведь она помогла этому ублюдку. По телу пробежали мурашки при мысли о том, как спокойно она разговаривала с Ройбеном, сколько думала о нем. Интересно, как можно поступить, зная его истинное имя, какая месть станет лучшей?

Ведьма Чертополоха протянула ей крошечное яйцо.

– Давай, Кайя, выдуй внутренности, а затем разломи скорлупу. Внутри есть секрет, специально для тебя.

Кайя взяла маленькое голубое яйцо. Такое невесомое, что было страшно раздавить его одним нажатием пальцев.

Она опустилась на колени рядом с чашей Ведьмы и легонько дунула в отверстие, оставленное булавкой. Вязкая смесь белка и желтка вылилась с противоположной стороны и плюхнулась в чашу.

– А теперь расколи скорлупу.

Кайя надавила на яйцо большим пальцем, и скорлупа под ним распалась осколками, еще удерживаемыми вместе тонкой пленкой. Спайк и Люти, казалось, удивились, а Ведьма лишь кивнула.

– Я что-то сделала не так? – спросила Кайя, смывая с рук скорлупки. В отличие от маленьких лодочек яиц-половинок, ее скорлупа превратилась в воде в рой белых конфетти.

– Позволь мне тогда поведать еще одну тайну, дитя, раз эта не пожелала тебе открыться. Уверена, если хорошенько подумаешь, ты согласишься, что есть в тебе нечто странное. Странность не только в поведении, но и иного рода… Аромат ее, след ее пугает жителей Железных земель, одновременно волнуя и притягивая.

Кайя покачала головой, не понимая, что происходит.

– Лучше расскажи ей другую тайну, – предупредил Спайк. – Эта только все испортит.

– Ты одна из нас, – объявила Ведьма Чертополоха, и ее черные глаза блеснули как драгоценные камни.

– Что?

Кайя услышала слова Ведьмы, поняла их, но тянула время, заставляя мозг работать. Казалось, сейчас даже сделать вдох – невыполнимая задача. Похоже, в этом мире есть целые степени невероятного или, по крайней мере, уровни нереального. И всякий раз, когда Кайя решает, что происходящее достигло апогея странности, под ногами словно разверзается земля.

– Смертные девушки глупы и медлительны, – прощебетала Люти. – Но тебе не нужно больше притворяться одной из них.

Кайя покачала головой, но понимала, что все это правда. Похоже на правду. Истина так аккуратно рушила, а затем приводила в равновесие ее крошечный мирок, что было удивительно, почему она не подумала об этом раньше. В конце концов, почему из всех детей фейри являлись только ей? Почему только она обладала магией, которую, впрочем, не могла контролировать?

– Почему вы не рассказали мне раньше? – требовательно спросила Кайя.

– Слишком рискованно, – бросил Спайк.

– Тогда почему сообщаете сейчас?