Десятник особой сотни

До позднего вечера метался по шатру, не хотел видеть ни сына, ни ближников. Лишь когда месяц поднялся на небо, унесшее надоевшую паморось, и вызвездившее мрак, велел позвать воевод, а выяснив, что к штурму все готово, снова прогнал всех, лег спать. Нет, ну каков родственничек, испортил настроение.

Утро встретило солнечным светом. Ночной ветерок сдул влагу с трав и кустов, высушил лужи, словно тоже решил поучаствовать в людской воинской забаве, выступив на стороне сильного. Войска увидели своего князя, с вершины холма, сидя на белом жеребце, созерцавшего за выдвижением полков на исходные позиции.

Вот воевода левой руки подал сигнал готовности. Что же там у Щуки? Чего медлит? Ага, вот и он отметился, и у него все готово. Это ему начинать сшибку.

Святослав в обществе полукругом обступивших ближников, поднял в локте согнутую руку. Н-да, старость дает свое! Вверх взметнулся знак на высоком копье. Взревели полки, прочистив глотки боевым кличем. Правый фланг сдвинулся с места, словно селевой поток, сначала медленно, потом все убыстряя и убыстряя темп. Над полем будущей битвы рвалось многоголосие. Между бегущими сотнями, воины несли на плечах лестницы. Как же слажено действуют, умело прикрывшись щитами. Шум метала и топота сотен ног, разносился утренним эхом. Задние ряды встали у определенной им черты и в сторону крепостной стены зашелестели летящие стрелы. Тысячи стрел!

– Слава! Сла-ава-а, – на бегу орали, хрипели, стонали в боевом трансе пешцы правого фланга.

Поддавшись эйфории духовного воздействия, вои центра и левого фланга проревели ответ своим товарищам, славя князя, богов и себя родимых.

Со стороны крепости в бегущих на штурм города полетели ответные стрелы. Было видно, как они поражают атакующих врагов. Упавших, убиты они или ранены, неважно, тут же накрывала волна бегущих позади, втаптывала тела в землю. Люди, словно загипнотизированные зомби, видели только одну цель, стены Курска и людей на них.

Князь дал распоряжение подскочившему порученцу. Минута и новый сигнал отсалютовали копьем. Его ждали, с нетерпением колотя мечами по щитам. Левый фланг подался вперед. Вот он-то как раз и будет сегодня взбираться на стены. Левый что? Отвлекающий удар. У Изяслава воев мало, самых сильных как думается, уже бросил на воинство Щуки, а тут раз… Будет помнить, как в жопу старшего родича посылать, хоть и дальнего.

А вот и конница проскочила вперед. У нее свой урок. Не стандартно, оттого и неожиданно для курян. Всадники везут на себе связки камыша, соломы, еще бог знает чего, тащат привязанные к седлам веревками ветви деревьев. Это все сбросят у рва, а уж подоспевшие пешцы знают, что с этим делать. Во всяком случае широкие проходы сделать удастся.

Время неумолимо движется вперед. Правый фланг опустошив колчаны, делает поворот. Прикрываясь щитами, по велению воеводы отходит на позиции. Правый, закидав ров в нужных местах, сделав его похожим на траншею, пошел на преодоление.

Святослав доволен. Все идет как задумывали. Преодолевая уже значительно покрытый трупами ров, черниговцы взбирались на внутренний его бугор. Сотни веревок с петлями и кошками взметнулись вверх за срез стены, авось зацепится удавка за какой либо выступ или попадет крюк в щель, и можно лезть. Лестницы уперлись в стены по самому срезу. Теперь держать! Чтоб не смогли отбросить прочь от стены. Упереться и держать! Стрелы. Стрелы шипят, жалят кругом, словно ядовитые змеи.

– Слава! Слава-а, – побежали по лестницам наверх первые, самые сильные и смелые бойцы, прикрываясь щитами, приготовив меч, боевой топор или копье для решительного удара. По веревкам, словно обезьяны, полезли наверх самые ловкие, щит прикрывает спину. Им не в пример тяжелее. Если повезет и вой доберется до верха, нужно успеть вытащить меч.

– А-а-а-а, а-а-а!.. – слышались душераздирающие вопли, вой, крики боли, ругани. Словно мешки с песком, глухо валились, падали на землю воины успевшие подняться на высоту стены, их убивали мечами, кололи пиками, бросали в них камни, лили на голову ведра крутого кипятка, и даже перегретый деготь, наполняя воздух по округе специфическим запахом. Скинутые тяжелые бревна, сметали и калечили наступавших. Необходимо хотя бы в одном месте прорвать защиту, проделать проход, хотя бы слегка расширить его, свежие силы тут же войдут в брешь, и сразу станет полегче. Звериная ярость плещется не находя выхода.

– А-а-а-а!.. – очередная порция кипятка и холодного железа на головах атакующих.

Прискакал гонец, лихо осадил коня перед князем. Оскал радости и куража отражался на лице: – Светлый князь, воины воеводы Мечислава рубятся на стене! Проход есть! Сам Мечислав ранен.

– Крепко ранен?

– Стрела бронь на груди пробила. С поля боя вынесли живым.

– Ставка, вели Богумилу три сотни пешцев на лошадиные крупы всадникам взять, доставить ко рву левой стороны стены. Сам пускай за воеводу становится. Быстрей!

– Отец, можно я!? – Попросил Владимир.

Не поворачиваясь к сыну лицом, односложно ответил: – Нет!