Десятое Блаженство (СИ)

— Блеск! — щурясь от удовольствия, Наташа прищелкнула пальцами. — Самоуверенный царь вышел в короне на свет — и сработали две пары лазеров-мазеров с солнечной накачкой, точно нацеленные на височные и теменные доли мозга! А там и память, и счет, и письмо, распознавание правого и левого, и еще масса специфических функций. Между прочим, в институте Бехтеревой пробуют транскраниальную инфракрасную лазерную стимуляцию мозга для активации лобной коры. Ставят опыты на крысах…

— … А жрецы поставили опыт на Александре! — хохотнул Изя. — Я тоже интересовался «Легендой о короне Искандера» — так она точно называется. Ефремов утверждал, что ее копия находилась в запасниках Эрмитажа, и пропала во время эвакуации. А чё? Вполне вероятно. Тогда из музея в большой спешке вывозили двести тысяч экспонатов, могло и затеряться что-нибудь. И… по-моему, прошлым летом мелькнула одна любопытная заметка в Интерсети… Помню прекрасно, что просмотрел ее, так, по диагонали. Захотел повнимательней вычитать — и не могу найти! Какие только запросы не сочинял — бесполезно! То ли убрали заметульку, то ли… Не знаю. А речь там шла о молодой археологине из Италии. Ее, дескать, сразу после войны, в сорок шестом году, допустили в книгохранилище патриарха Константинопольского Вениамина. А там — ну, надо же! — сохранились свитки из Александрийской библиотеки. И якобы в одном из хрупких папирусов говорилось о короне Искандера! Вот только переписать текст итальянке не позволили — вроде как, пришлась не ко двору. Да и сам патриарх долго не продержался — той же осенью американцы заменили его на своего, ручного — начиналась «холодная война»… — консультант с силой потер щеку. — В принципе, черную корону можно изготовить заново, пускай и с неточностями. Сам металл… Думаю, это был гепатизон, черная коринфская бронза — сплав меди с серебром и золотом. Именно драгметаллы придавали черный цвет патине. Рубины нынче синтезируют килограммами, а вот где взять таинственные серые камни… — он развел руками.

— Я тебе займу! — нервно хихикнула Наташа. Прихватив двумя пальцами подвеску, женщина качнула ее, посылая высверки.

— Так это… они?! — выдохнул Изя. Расширенные зрачки отразили стылые искры.

— Они… — протянула Талия, скашивая глаза на граненые камушки.

— Завтра вечером затеем видеоконференцию, — бодро объявил я. — Речь пойдет как раз об этих серых камнях. Придешь?

— Строго обязательно… — пробормотал Динавицер, словно зачарованный холодным блеском кристаллов.

— Ой, Изя, и шо ты так внимательно изучаешь? — послышался насмешливый голос Альбины. — Размер груди?

— Шобы да, так нет, — буркнул Исраэль Аркадьевич, с неудовольствием следя за женой, занимающей место «в партере», и демонстративно уставился на Талию. — Это те самые, что нарыл Ивернев? Максимилиан, который?

— Те самые, — кивнула Наташа. — Он открыл древний рудник, еще до революции… То ли в предгорьях Копетдага, то ли в гористой части плато Бадхыз… Это там, на юге, в Туркмении.

— Подожди… — нахмурилась Инна. — Так он же был геолог?

— Ну-у… Не совсем. Максимилиан Федорович занимал должность «инженера для командировок и разведок» Горного Департамента Российской Империи…

— Всё равно! — тряхнула челкой Дворская. — Получается, что он эти серые камни… слямзил?

— Не думаю, что четыре невзрачных камешка представляли интерес для начальства Департамента, — послышался насмешливый голос Видова, еле заметного в темноте.

— Да, но ювелиру-то он их продал! — настаивала Инна, и приложила ладонь к груди. — Наташенька, ты извини, пожалуйста, что я так о твоем деде, просто помню, как папа носился с каким-то, там, ярозитом! А тут… Вместо того, чтобы описать новый минерал, Максимилиан Федорович продает его Денисову-Уральскому!

— Инночка, — примирительно заговорил я, — вполне возможно, что Денисов-Уральский сам выпросил серые камни у Ивернева. И ювелир, кстати, был гениальный, не хуже расхваленного Фаберже. Видать, сразу нарисовал себе в голове подвеску из мурзинского гелиодора, каратов на десять, с четырьмя серыми кристаллами — и всё обрамленное в набиравшую тогда моду платину. А вот почему Ивернев-старший согласился… Я немного покопался в делах тех лет. Максимилиану Федоровичу предстояла женитьба, а еще он купил квартиру по 16-й линии Васильевского острова…

— … В «Доме Шкляревича», — стесненно пробормотала Наташа.

— Совершенно верно! И инженер для командировок и разведок влез в долги ради невесты.

— Ну, если ради, тогда ладно, — смилостивилась Инна.

В потемках захихикали, а я подбросил дровишек в гаснувший костер. Притухший огонь снова разгорелся, бросая отсветы вокруг. А народу-то… Люди занимали камни и ящики, сидели на корточках или терпеливо стояли на втором плане.

— Ой, а я не поняла, — заерзала Аля. — Если уж тот рудник открыли, ну так и накопали бы серых камней!

— Отец… — трудно выговорила Наташа. — Он как раз и хотел найти рудник, но… Пропал без вести.

— Как мой дед… — загрустила «стряпуха».

— Дед Илларион на войне сгинул, — проворчал Динавицер, — а Мстислав Максимилианович — в мирное время.