Десятое королевство

У одной из дверей они остановились. Табличка гласила, что здесь сидят гном Желудь (82 года заключения) и гоблин Сморщенное лицо (98 лет тюрьмы). Про Тони не было ни слова, видимо, охранники еще не успели приделать новую табличку.

Из камеры не доносилось ни звука.

Волк снял засов, и они вошли внутрь камеры.

— Папа, ты здесь! — шепотом позвала Вирджиния, но ей никто не ответил. Может это засада? Сейчас дверь захлопнется! Принц не мог ошибиться с камерой?!

Перепуганная Вирджиния озиралась по сторонам. В камере никого кроме них не было.

А тут еще и туфли предательски зашипели, защелкали и, израсходовав весь накопленный за ночь заряд, перестали работать.

Волк, Вирджиния и собака снова стали видимыми.

— Они потеряли силу! Я тебя предупреждал! — запаниковал Волк. Уж кого-кого, а его здесь снова будут рады увидеть, и упрятать под замок еще годков так на триста.

Вирджиния заметила, что собака разглядывает портрет юноши на стене. Это была дешевая картинка в бесхитростной рамке. Наверное, такие висят здесь в каждой камере в воспитательных целях. «Работай усердно!» — гласила надпись под портретом принца.

Пес гавкнул и тронул лапой свой портрет. Тот качнулся как маятник, и Вирджинии сразу стало все понятно. Портрет закрывал дыру в тюремной стене. Узники вырыли тоннель и ночью сбежали.

— А мне это в голову почему-то не пришло, — с обидой сказал Волк и снял картину.

91.

Тони не ожидал, что стены тюрьмы окажутся такими толстыми, а значит путь на свободу займет так много времени. И всего бы ничего, ради освобождения можно многое потерпеть, вот только сокамерники чувствовали себя в подземном лазу как дома, а он — нет. Карлик и гоблин были худы и поэтому довольно шустро пробирались вперед. Тони, напротив, был шире в плечах и тяжелее в весе, да и ход копали не для него, поэтому с трудом протискивался по узкому проходу, потея и глотая каменную пыль.

Один раз он так крепко застрял, что ему пришлось звать на помощь ребят. Те, посчитав, что и так слишком многое для него сделали, только рассмеялись.

— Извини, Тони, теперь каждый сам за себя, — хитро подмигнул уцелевшим глазом карлик и вскоре скрылся в темноте.

Только скребущие звуки, да редкие кряхтения говорили Льюису о том, что пока он не один. Но скоро пропадут и они. И что потом? Как Винни-Пуху ждать, когда он похудеет? Ползти назад, сдаваться охране? И почему ему так не везет?

Эх, если бы кто-нибудь подтолкнул его, он бы тут не рассиживал.

92.

Последний камень, точнее то, что от него осталось после проделанной работы, вывалился на землю. На высоте метра от земли показалось самодовольное зеленое лицо гоблина. Он все правильно рассчитал!

Прорытый подземный ход вел из камеры на свободу.

Стоял летний вечер. Ветерок трепал редкие волосы гоблина, а впереди неспешно катила свои воды река, разделяющая Третье и Четвертое королевства.

Всем этим он еще успеет вволю насладиться, а пока надо сделать последние усилия и выбраться из тоннеля. Сморщенное лицо подал вперед и, когда его тело перевесило край, кувыркнулся.

Следом за ним из дыры в стене показался гном. Гоблин вытащил его из лаза и они облегченно вздохнули.

— Побежали вместе, — предложил Желудь.

— Гоблины в одиночку передвигаются быстрее, — не согласился он и убедившись, что в этот вечерний час они одни, с разбегу нырнул с берега в воду. Плавал он отменно, и вскоре его голова над водой превратилась в маленькую точку.

Желудь тоже решил поспешить. Перебираться вплавь не входило в его планы, к тому же гномы терпеть не могут воду, а вот свистнуть лодочку и уплыть на ней — это запросто.

Он выбрал одну из плоскодонок, отвязал ее от колышка, оттолкнул, вскочил в нее и отправился в путь. Вниз по реке, подальше от тюрьмы и ее неуравновешенного начальника.

На носу лодки лежали какие-то вещи, среди которых Желудь различил стулья, сундуки, корзины, выцветшие ковры и большое зеркало.

Гном бросил на рухлядь мимолетный взгляд и оглянулся назад. К его радости никакой погони не было.

93.

Тот напряженный, мучительный путь, который беглец Тони Льюис проделал в подземном ходу за час, Волк преодолел за какие-то минуты. И дело было не в его комплекции, и не в горячем желании побыстрее выбраться из тюрьмы, а в старых добрых инстинктах зверя. На миг он вспомнил свое щенячье детство. Братья и сестры, с которыми он выбегал из норы на зов матери, вернувшейся с охоты. Запах земли, уроки отца, тайники с косточками…

Внезапно Волк стукнулся головой. Во что-то мягкое, вовсе не похожее на камень.

Разглядеть, кто это здесь загораживает проход не было возможности, и поэтому Волк положился на свой нюх. Чутье подсказывало, что перед ним отец Вирджинии.

— Тони, это ты? — спросил он.

— Кто здесь? — раздался перепуганный голос.

— Это я — Волк. Я подарил тебе волшебный бобо, помнишь?

Только его, прохвоста, здесь не хватало! А, впрочем, пусть поможет.

— Я почти выбрался, но немножко застрял. Подтолкни меня! — сказал Тони. Пришлось Волку приложить недюжую силу, чтобы сдвинуть этого «немножко застрявшего» толстяка.