Десятое королевство

— Наше гостеприимство не стоит даже песни? — громко спросил один из цыган. Нож в его глазах окончательно убедил Тони, что нет, разочаровывать их не стоит. К тому же, одна хорошая сторона у этого дела есть — жареный ежик наконец останется не при делах. Что ж сами напросились… Слушайте, но потом не жалуйтесь. Петь я не умею, песен не знаю. Впрочем, я уже предупредил.

Тони поднялся с бревна, откашлялся, почесал лысеющий затылок и завел первое, что пришло ему в голову:

— Я подобрал парня… на обочине… подвез его немного…накормил его горячей едой… мне было шестнадцать, а ему двадцать один… цыгане — бродяги и воры… так называют нас городские… цыгане — бродяги и воры… но каждый вечер люди приходят к нам и выкладывают свои деньги…

Свое так называемое пение Тони постарался проиллюстрировать кое-какими телодвижениями, но было очевидно, что номер они не спасают. В песне не было ни ритма, ни рифмы. А в сочетании с редкой безголосостью исполнителя оно производило отталкивающие зрелище. Пожалуй, даже затерянное африканское племя, незнакомое с Бахом и Моцартом, и то закидало бы незадачливого Тони камнями.

Раскланявшись во все стороны, Тони плюхнулся обратно на бревно. Цыгане молчали и сверлили его глазами. В царившей тишине только трещали сучья в огне, да переминались с ноги на ногу лошади.

Пытаясь спасти ситуацию Волк принялся хлопать, как самый великий и восторженный в мире фанат. Но его не поддержали…

116.

Близился рассвет, но Вирджинии не спалось. И дело было не в вони, которая шла от старых одеял, и не в криках, которые чересчур пьяные цыгане называли песнями, и даже не в том, что принятое угощение не очень ладило с ее желудком. Дело было в другом. За последние пару дней столько всего произошло. Собака, попавшая под колеса ее велосипеда, тролли похозяйничали в ее квартире, Волк, который сначала чуть не слопал любимую бабушку, а потом воспылал к ней своей звериною страстью. Затем это зеркало, замок троллей. Опять Волк, на сей раз в роли спасителя. Странный Бобовый лес. Золотая рыбка. Снова лес с жуткими завываниями и каким-то страшным Охотником. Теперь цыгане…

Она к этому не привыкла. Ее жизнь всегда текла размеренно и без всяких безумных приключений. Все было так понятно, спокойно… Впрочем, она не раз мечтала о подобных чудесах и вот они сами ввалились в ее жизнь. Было время, когда ей больше всего на свете хотелось вернутся домой, в Нью-Йорк. Но какое будущее там ее ждало? Влачить бедное существование и быть официанткой до старости?

Теперь, когда ее закружила полоса приключений, она не могла с уверенностью сказать, что ей все также страстно хочется в Нью-Йорк. Да, здесь куча проблем и неудобств. Взять хотя бы этого несносного Волка… Он, конечно, спас ей жизнь, помогает советами, но эта его дикая влюбленность помноженная на волчий аппетит. И если бы он еще не темнил. Такое чувство, что он всегда что-то не договаривает. Знает, но до конца все не выкладывает. Впрочем, как и все мужчины. В этом он не оригинален…

Размышляя девушка сама не заметила, как покинула кибитку и оказалась перед клетками с птицами. Клеток было пять, но птиц в них сидящих раза в три больше. И все они щебетали, словно ночь самое подходящее время для таких крошек.

— Освободите меня! — Донеслось до нее сквозь птичий гомон. Сначала Вирджиния испугалась — ей почудилось, что кто-то пищит у нее в голове. Конечно, ничего удивительного после серии психологических встрясок и шараханий по стонущему лесу Охотника.

— Освободите нас! — Умолял голос из клетки.

— Пожалуйста, выпустите нас! Мы маленькие невинные жертвы.

Сердце Вирджинии сжалось. Как можно таких красивых беззащитных крох держать в клетках?!

Вовремя возникший за ее спиной Волк поспешил дать некоторые разъяснения об этих райских созданиях. Его голос звучал таким же грустным, как и голоса маленьких пленников:

— Это волшебные птички. Очень редкие. Их очень сложно поймать, только цыгане умеют их ловить.

— Мы жертвы! Вы же это понимаете, — сказала птица из соседней клетки и Вирджинии увидела, как малюсенькая слеза скатилось по переливающимся перьям и упала на дно клетки.

Вирджиния в замешательстве перешла к следующей клетке. Бедняжки…

— А что с ними сделают? — Спросила она.

— Им сломают крылья и продадут богатым людям, — вздохнул Волк. — Некоторые люди едят их, потому что верят что получат их волшебную силу.

— Но ведь это не так… Вы же не допустите этого! — Отозвалась черная птица. — Это так ужасно! У меня осталось шесть маленьких птенчиков! Без меня они умрут от голода!

— И у меня! И у меня!

— Освободите нас!

— Пожалуйста, освободите нас!

117.

Цыгане — это люди, у которых ген, отвечающий за алчность всегда оказывается доминирующим. Поэтому не было ничего удивительного в том, что свободный народ заинтересовала безделушка в виде собаки, стоящей на тележке. Сама по себе безделушка их мало интересовала, будь она хоть наикрасивейшим из произведений искусства. Золото! Вот, что влекло их как мух на варенье.