Десятое королевство

Нельзя было недооценивать загнанного в угол зверя. Пес угрожающе зарычал, а когда Колокольчик попытался схватить его — укусил тролля в то самое место, о котором в приличных историях не рассказывают. Колокольчик взвыл от адской боли и отскочил в сторону. Цепкие руки Красотки тут же ухватили собаку за круп, а подоспевший к месту Детина проклял всех здравствующих эльфов, когда следом за братцем познакомился с челюстями охотничьей собаки.

Возмущению Тони не было предела. Хорошо бы к его гневу примешать отличную порцию смелости, но таковой у Льюиса никогда не было. Он только и мог, что кричать в клубок троллей:

— Эй! Отстаньте от него! Не трогайте его! Вы — грязные братья свиней! И одна сестра скунса!

К его счастью, троллям было не до него.

— Он всего лишь собака, трусы! — не унимался Тони, по прежнему не рискуя ни на шаг приблизиться к троллям.

В какой-то момент принцу удалось вырваться, и он стремглав помчался на обезумевшего от страха Тони…

109.

С Вирджинией часто так бывало. Сначала она примет решение, а потом его отменит. Даже если принятие решения было похоже на пытку со слезами, доводами и убеждениями. Даже если цена была слишком высока.

Вот и сейчас она вернулась в Ривертаун за отцом. Не для того она его освобождала из тюрьмы, чтобы бросить в незнакомом невзрачном городишке. Он, конечно, чудак и теперь носится с говорящей собакой как со списанной торбой… Да еще этот палец! Вечно он сует нос (в данном случае, палец) туда, куда не следовало! А дочери предстоит вытягивать его из очередной передряги или разбираться с приставшими к нему подонками.

Поначалу, подбадриваемая Волком, Вирджиния гордо шагала по дороге в лес. Но по мере удаления, она стала все чаще оглядываться назад — не происходит ли в эту минуту в городке чего-то странного с ее отцом, не догоняет ли он ее…

После того, как Ривертаун растворился за деревьями, Вирджиния поспешила назад. Нехорошие предчувствия заполонили ее сердце. В душе она, конечно, ругала себя за то, что позволяет отцу вертеть ею, но поделать с этим чувством ничего не могла и поэтому возвращалась в городок.

Волк не отставал от нее ни шаг и тенью следовал за ней. Разубеждать ее он не стал — здравый смысл советовал ему помалкивать, но не отходить от девушки ни на шаг. Мало ли как все может обернутся, и в какой момент серый сможет подняться в глазах Вирджинии, совершив героический поступок.

Они нашли Тони недалеко от причала.

Выглядел он подавленным, словно, дурные предчувствия Вирджинии все-таки имели под собой основу.

— Папа! Слава Богу, с тобой все в порядке! — перевела дух Вирджиния. — Ты нашел принца?

— Да, — нерешительно ответил отец и развел руками.

— Что случилось?

— Я победил троллей, — на сей раз четко и не без самодовольства сказал Тони.

Волк с Вирджинией просияли.

— Это хорошая новость! — поздравил Волк и похлопал Льюиса по плечу.

— Но есть и плохая… Папа, честно скажи, что произошло!

Тони замялся. Его лоб выражал сложный мыслительный процесс, будто он перемножал в уме трехзначные цифры. Льюис долго подбирал слова, чтобы его поступок продолжал выглядеть исключительно героическим, но ничего вразумительного так и не сказал.

Долгим объяснениям он предпочел наглядность.

Чего ни Волк, ни Вирджиния не ожидали увидеть на причале, так это странную композицию: летящую вперед собаку, за которой тянулись зубастые тролли. Один из них даже почти ухватил Венделла за хвост. Самое удивительное было то, что Тони не обманул: он действительно победил троллей, превратив их касанием своего мизинца в статуи из золота. Можно было бы похвалить Тони, за то, что раз в жизни он поступил правильно и обратил свой свежеобретенный дар в несомненную пользу. Если бы не одно «но». Принц тоже являл собой золотую статую. И именно это и расстраивало больше всего Льюиса.

— Мне кажется его просто отделить от остальных, — жалобно сказал он.

110.

Для того, чтобы восстановить замок потребуется долгое время, но для того, чтобы навестить порядок и придать залам жилой вид достаточно полдюжины слуг и пары дней. И то и другое у мачехи было.

Она распорядилось, чтобы зал с громаднейшим портретом приемной матери Белоснежки принесли ее же кресло, за которым в далеком прошлом Королева сидела по левую руку от супруга, принимая гостей на балах.

Сейчас место хозяйки замка занимала она, и эта роль не только была ей к лицу, но и приносила наивысшее наслаждение. Наслаждение власти.

Пусть в зале недостаточно чисто и светло. Пусть растащено все золото, истлели портьеры и искрошились разбитые мраморные плиты на полу. Пусть осыпается штукатурка, а сквозь щели крыши завывает ветер. Такие мелочи не смущали мачеху.

Сидя в старом кресле она закрывала глаза и видела перед собой великолепие замка. Слуг в дорогих ливреях, распахивающих перед благоухающими дамах в атласных платьях хрустальные двери, оркестр на белом балконе второго этажа. Галантные кавалеры, рассуждающие о политике королевства. Сияние тысяч свечей в золотых канделябрах и зеркала. Повсюду зеркала…