Десятое Правило Волшебника, или Призрак

– Это несколько странно. Ты не находишь, мой мальчик?

Ричард оглядел недоумевающие выражения лиц окружающих.

– Что странно?

Зедд развел руками.

– Что где-то посреди рассказа Джебры Шота просто поднялась и исчезла.

– Исчезла? – осторожно повторил Ричард.

Никки согласно кивнула.

– Мы думали, что она задержится здесь и скажет еще что-то, после того как Джебра закончит свой рассказ.

– Может быть, она торопилась на поиски кого-то, кого будет пугать или шантажировать? – заметила Кара.

Энн вздохнула и добавила:

– Может быть, она решила отправиться по следам той, другой ведьмы.

– Может быть, будучи ведьмой, она предпочитает обходиться без прощаний, – предположил Натан.

Ричард промолчал. Он помнил, что Шота поступала так и раньше, например, когда появилась на свадьбе, его и Кэлен, и подарила Кэлен ожерелье. Никто даже и не заметил, как она беседовала с Ричардом и Кэлен. И никто не заметил, как она ушла.

Все вернулись к прерванной беседе, кроме его деда. Зедд выглядел отчужденным и встревоженным.

– В чем дело? – спросил Ричард.

Зедд покачал головой, обнял Ричарда руками за плечи, наклонился ближе к нему и заговорил:

– Моя голова по какой-то причине полна мыслями о твоей матери.

– Моей матери?

Зедд кивнул.

– Я действительно скучаю по ней.

– Я тоже, – сказал Ричард. – Мы с тобой никогда об этом не говорили, но я тоже скучаю по ней.

Зедд смотрел вдаль.

– Часть меня умерла вместе с ней в этот день.

Ричарду потребовалась минута, чтобы справиться с голосом.

– Ты что-нибудь знаешь о том, почему она вернулась в горящий дом? Не думаешь, что там могло оставаться что-то важное? Может, там был кто-то, о ком мы не знаем?

Зедд упорно покачал головой.

– Совершенно уверен, что для этого должна быть какая-то очень важная причина, но я сам разгребал тот пепел. – Глаза его наполнились слезами. – Там были только ее кости, больше ничьи.

Ричард глянул в сторону двери и увидел очертания Шоты, сидевшей верхом на лошади и уже начавшей двигаться по дороге, ведущей вниз, даже не обернувшись.

Глава 21

Рэчел нерешительно замерла в глубине темной пещеры. Видеть что-либо становилось все труднее. Хотя при этом хотелось, чтобы она не смогла разобрать, что изображено на стенах, но беда в том, что это-то как раз она видеть могла.

Идя по этой пещере, она старалась не приглядываться к странным картинам, покрывавшим каменные стены. Некоторые из них вызывали оторопь. Она не могла даже вообразить, почему кому-то захотелось нарисовать столь ужасные и жестокие сцены, но, несомненно, могла понять, почему их поместили в глубине пещеры и почему кому-то хотелось скрыть столь темные мысли от света дня.

Этот человек неожиданно толкнул ее. Рэчел споткнулась и упала лицом вниз. Она с трудом вдохнула, хватая ртом воздух, восстанавливая дыхание после внезапного падения. Приподнимаясь на руках, сплюнула грязь. И была слишком зла, чтобы плакать.

Бросив через плечо короткий взгляд назад, она увидела, что вместо того чтобы следить за ней, он своими беспокойными золотистыми глазами пристально вглядывается вперед, в темноту, как будто его мысли блуждают где-то далеко-далеко и он попросту забыл о ней. Рэчел оглянулась в сторону света, задумываясь, не дать ли стрекача? Она прикинула, что может притвориться, будто отклоняется к одной стороне пещеры, а затем обманным движением броситься в другую. Это, наверное, удастся. Но он крупнее, чем она, и, без сомнения, способен бежать быстрее, даже если бы ее ноги и не заплетались от усталости. Если бы он не отобрал у нее все ножи… И все же, ей казалось, что если хватит проворства, то, пожалуй, можно и попробовать.

Но прежде чем ей удалось использовать такой шанс, этот человек снова обратил внимание на нее. Он ухватил ее за воротник и поставил на ноги, а затем подтолкнул вперед, в черную утробу пещеры. Рэчел с трудом успевала отыскивать точки опоры для ног среди выступающих камней и перепрыгивать трещины. Заметив какое-то движение впереди, она остановилась.

– Ну-ну… – раздался из темноты впереди тонкий, режущий слух голос. – Посетители.

Последнее слово было растянуто так, что звучало как шипение змеи.

Рэчел ощутила, как по коже пробежал мороз, пока она вглядывалась округлившимися глазами в темноту, заранее перепуганная владельцем столь ужасного голоса.

Из этой темноты, словно из самой преисподней, материализовалась тень и скользнула вперед, к тусклому свету.

Впрочем, Рэчел сразу осознала, что тени не улыбаются. Это была высокая женщина в длинной черной одежде. Длинные жесткие волосы тоже были черными. И, по контрасту, коже ее была такой бледной, что создавалось впечатление, будто лицо плавает в этой темноте само по себе. Она напомнила Рэчел кожу саламандры-альбиноса, которая днем прячется в лесу под листьями на земле и никогда не выходит на солнечный свет. Вся она, от грубой черной ткани одежды до иссушенной кожи, туго обтягивающей суставы пальцев, и жестких волос напоминала высушенный на солнце скелет.

На ее лице застыло некое подобие улыбки, которая, в представлении Рэчел, скорее подходила волку, перед которым неожиданно появился обед.