Десятое желание

– Ян, ты что? Не понимаешь? Это больше не игра. Я не сделаю этого.

– Сделаешь!

Она смотрела на него с жалостью. С жалостью!

– Тогда проваливай, – сквозь зубы процедил он. – Нет игры – нет комнаты. Таковы правила.

– Ян… – ее голос дрогнул.

– Чтобы к моему возвращению тебя здесь не было. Иначе… – он не договорил, схватил с вешалки куртку. – У тебя пять минут. Время пошло.

* * *

Катя знала, что дверь с грохотом захлопнется, но все равно вздрогнула, когда это произошло. Растерянно огляделась. Вот так, в одно мгновение, она перестала быть частью этого мира. Тогда почему ее комната, звуки, запахи – все осталось прежним?

Кровать, наскоро застеленная покрывалом, едва слышно скрипнула, просев под ней.

Рано или поздно это все равно бы случилось. Если бы не Валера, нашелся бы другой повод. Потому что представить будущее с Яном невозможно. Как невозможно смириться с его непредсказуемостью и легкомыслием. С тем, что он запросто может оставить ее на вечеринке и сбежать с первой попавшейся барышней. Что способен бросить ее на остановке, только потому, что так хитроумно переплелись мысли в его голове. Все существование Яна напоминало бесконечную игру, в которой бонусы находились в самых неожиданных местах, а у героя несколько жизней.

Разве она таким представляла свое будущее? Разве за этим срывалась с места? Ей нужна уверенность в завтрашнем дне. Фундамент. С Яном фундамента не построишь. С ним можно лишь нестись на плоту по горной реке. И то пока Яну не надоест ее общество.

Она бы все равно ушла. Пусть позже, но и тогда было бы также больно.

Ян как плохая привычка. Как зависимость. Пока он рядом – эйфория, кайф, но последствия того не стоили. Надо изловчиться, ухватиться за все, связанное с Яном, проросшее в ней, и рвануть сильнее. Черт с ними, со шрамами.

Она поспешно собрала вещи – те, что вместились в черную спортивную сумку, с которой когда-то приехала. В этой спальне Катя прожила почти восемь месяцев – странных, зыбких, как сон. Здесь произошло ее перерождение. А теперь она покидала квартиру так быстро, что не успевала с ней проститься.

На пару секунд Катя задержалась в коридоре – стояла, глядя на дверь комнаты Яна. Потом вышла в тамбур.

Вернулась и оставила ключи за фотографией на полке.

* * *

Ян не собирался возвращаться через пять минут. Он понял это, как только вышел на улицу.

Моросил дождь. Холод остудил голову, и на смену ярости пришла тихая, разъедающая злость. Ян размашисто шел вдоль озера, не зная, чего хочет больше: вернуться в пустую квартиру или застать Кэт в слезах, ноющую «прости» и «мне некуда идти». Все же первый вариант интереснее. Эта провинциалка украла его удачу, а вместе с ней – деньги. Друзей и подруг. Сон. Гордость. Привычный уклад жизни. Она хотела его комнату.

Может, еще и жизнь?!

После и эти чувства прошли. Яну стало стыдно за них – не похоже на него, недостойно. Он подумал, что ведет себя как в казино после проигрыша. Вот что вытягивало грязь: не сам проигрыш, а нежелание с ним мириться.

Волосы постепенно тяжелели и липли к шее, на кончике носа собирались капли. Несмотря на распахнутую куртку, Ян не чувствовал холода. Он удивился, когда осознал, что дрожит.

Ноги сами привели его к дому Мариши. Сейчас ее студия казалась чем-то вроде гавани в шторм. Ему бы перевести дух. Собраться с мыслями. Кэт, конечно, уйдет, – теперь он не сомневался. Мариша просто поможет ему спокойно принять этот факт.

Дверь открылась, когда Ян, устав звонить, забарабанил кулаком. Перед ним возникла женщина, которая когда-то была суккубом. Без макияжа. Поверх пижамы – халат. Волосы заплетены в короткую тугую косу. Ян едва сдержался, чтобы не повторить ее имя с вопросительной интонацией.

– Я думала, ты больше не придешь, – словно оправдываясь, произнесла она.

Чтобы войти в студию, Яну пришлось протиснуться между Маришей и дверью.

Негостеприимная.

– Налить тебе чаю? – Мариша, помедлив, закрыла дверь.

Чаю?!

– Нет.

Ян ходил по студии, не останавливаясь. Потом застыл – прямо перед ней. Мариша напряженно покусывала губу.

– Каким бы ты нарисовала меня теперь? – с вызовом спросил Ян.

– Не цельным, – окинув его взглядом, ответила Мариша. – Разорванным на части. Черные, белые, красные.

– Не цельным… – повторил Ян, подойдя к окну.

Он чувствовал себя так, словно стоял на подножке мчащегося поезда. Повиснув на поручнях, высунул голову, глотал воздух, пьяный от скорости, и ждал малейшего знака: гудка, взмаха флажка, – чтобы спрыгнуть.

– Я выхожу замуж, – раздалось из глубины комнаты.

Ян обернулся. Он смотрел на Маришу, словно не понимая смысла ее слов.

– Я выхожу замуж, – разделяя слова паузами, повторила она. – Ты больше не можешь приходить ко мне вот так, без приглашения, без звонка.

Конечно, она имела в виду то, что он больше вообще не может к ней приходить.

Наверное, вежливость требовала спросить, кто избранник. Но Яну было все равно.

– Поздравляю.

– Он фотограф. У нас любовь.

– Скоро свадьба?

– Через неделю.

– А платье? – вдруг осенило Яна.

Стоп. Не надо…

– Какое оно? – отмахнувшись от самого себя, спросил он.