Десятый демон

— Пока мы исходили из того, что здесь нет людей, даже в виде кельтов, — напомнила я. — Мы пока ни одного не видели. Веледа не считается.

Кратегус с коварной усмешкой покосился на меня, а потом вдруг поддал своему скакуну шпорами и помчался вперёд. Нам не оставалось ничего другого, как последовать его примеру.

Скакали мы долго, но скорость была такой, что на скаку можно было если не беседовать, то хотя бы думать. И я вдруг подумала, что мы уже очень далеко отъехали от хижины Веледы, а вокруг ничего не изменилось, та же мёртвая листва, мёртвые деревья, и тёмная, странно светящаяся туча, повисшая над их верхушками. И это показалось мне странным.

Кратегус тем временем мчался впереди, а потом вдруг резко осадил коня и я, вылетев следом на широкую поляну, едва не налетела на него. Гневное ржание его дьявольского скакуна низким рокотом разнеслось в застывшей тишине заколдованного леса. И тут я заметила посреди поляны странное сооружение из грубых каменных плит, обнесённое частоколом. В каменных нишах сооружения размещались сотни черепов. Они были белыми, жёлтыми, коричневыми, чёрными, разбитые и целые, украшенные увядшими цветами, бусами из самоцветов и звериных зубов и даже оправленные в золото со вставленными в глазницы разноцветными камнями. С кольев, вкопанных вокруг, тоже скалились десятки черепов.

— Боже… — испуганно пробормотала за моей спиной Лия.

Страшно зарычал, скаля огромные клыки, Эльвер. Он царапал когтями землю и смотрел на святилище красными от ярости глазами, словно собирался в следующий момент броситься и сравнять его с землей.

— Если придерживаться нашей версии, то, возможно, это и есть последние люди, жившие здесь, — с усмешкой заметил демон.

Я смотрела на святилище с той же яростью, что охватила нашего масунта. Тьма и Злоба взирали на меня из низкого чёрного входа, темневшего под вереницами черепов. Зло древнее, беспощадное и ненасытное обитало в этом жутком сооружении, и мне хотелось схлестнуться с ним и изгнать его из этого мира, разметать эти камни, предать огню столбы, захоронить останки жертв.

— Мы пришельцы, чужаки, — услышала я рядом шёпот демона. — А оно живёт здесь вечно. Это его дом. Вправе ли вы…

— Вправе… — выдохнула я, исподлобья глядя на капище.

Грозно зарычал Эльвер, встав на задние лапы.

— Давайте уедем отсюда, — быстро проговорил Джексон. — Нехорошее место.

Он развернул коня и помчался прочь.

— Папа! — крикнула Лия и поскакала следом.

Кратегус расхохотался и этот хохот громом раскатился по лесу.

— Ах, колдун, ах, трус!

— Мы вернёмся, Эльвер, — пообещала я. — Так или иначе, мы с этим разберёмся. Дай срок.

Масунт застыл в стойке на краю поляны. Он внимательно смотрел на меня тёмно-синими, как ясное ночное небо глазами, а потом тряхнул гривой, гневно прорычал что-то в сторону капища и большими скачками помчался за Джексонами.

— Может, устроим здесь привал? — поинтересовался Кратегус.

— Откуда ты знал, что здесь? — спросила я, разворачивая коня.

— У меня отличное обоняние.

Я снова взглянула на жуткое сооружение.

— О чём-то сожалеешь? — спросил он.

— О том, что не взяла с собой взрывчатку. Но я вернусь сюда.

Я пришпорила коня и поскакала вслед за нашими спутниками, едва разобрав слова Кратегуса:

— Что-то подсказывает мне, что это не понадобится.

Мы догнали их в жиденьком перелеске, за которым виднелась унылая серо-коричневая холмистая равнина. Стало холодно. Джексон сидел в седле, нахохлившись, должно быть, сообразив, как выглядело его поспешное бегство. Лия была бледна, насколько это позволяла её тёмная кожа. Потом она вдруг подняла руку и ладонью вверх вытянула её перед собой.

— Что это? Что? Это то, что я думаю?

Снежинки одна за другой закружились вокруг нас бойким хороводом.

— Снег, — произнёс Джексон. — На Новой Луизиане не бывает…

Он осёкся и замолчал, глядя на танец белых пушинок.

— На Земле бывает, — ледяным тоном уточнил демон. — В Шотландии бывает много снега, жестокие метели, бураны. Нужно ехать. До темноты мы должны найти какое-нибудь укрытие от непогоды. Если вы, конечно, не собираетесь спать на снегу как сибирские лайки.

Он первым двинулся вперёд, и тут я увидела, что он опять изменился. Вернее, не он, а его одежда. Вместо модной зимней куртки, на его плечах лежал огромный тяжёлый чёрный плащ с широким воротником из серого косматого меха, похожего на волчью шкуру. Плащ был так велик, что закрывал круп коня. Поскольку мы замерли, поражённые очередным фокусом, он обернулся, и я увидела, что на нём чёрный костюм, состоящий из штанов и камзола, расшитого золотом, на ногах — длинные сапоги из мягкой кожи, а на руках — замшевые перчатки с раструбами почти до локтя.

— В чём дело? — поинтересовался он. — Я одет не по погоде?

— Уши не отморозишь? — усмехнулась я. Модельная стрижка не очень шла к средневековому наряду, но, нужно отдать ему должное, выглядел Кратегус колоритно.

Он раздраженно фыркнул и поднял коня на дыбы, а затем, как и следовало ожидать, понёсся впереди нашего отряда по заснеженному полю.