Десятый десяток. Проза 2016–2020

Ольга. Какой ни злой – дает надежду. На теплые дни.

Анна. Лето красное на дворе. До осени еще далеко. И лету и тебе, дорогуша. Я на тебя не налюбуюсь. Ты у нас козырная дама. Царица.

Ольга. Не утешай, Анюта. Ему не царица нужна, а царевна. Все козыри теперь у нее.

Анна. Ну, облизнется разок-другой… великое дело.

Ольга. Привез ее к деду. С нами. Здесь Прохор. Ведь знал, стервец…

Анна. Сказал же тебе: дела служебные. Справки, бумажки, всякая хрень… Нужно, чтоб была под рукой.

Ольга. На речке предъявила все сласти. И ноги, и попку, и пупок. Вот я какая, спелая дынька. Я его тщеславие знаю. Хотел перед Прохором покрасоваться. Пусть ты в Москве – и мы в шоколаде…

Анна. Прохор каков? Вроде тот, а не тот. Веский столичный человек.

Ольга. Демократическая модель. Дистанцию держит, но без понтов.

Анна. Ведь как взлетели. Из толпы – в столпы. Смотрит льдисто, изъясняется дымчато. (Пауза.) Петр твой хоть блюдет достоинство. А мой – не дышит. Тише воды.

Ольга. Он и без Прохора – не речист. Тоже и ты ведь – не без греха. Слишком шпыняешь. Я говорила: будешь давить мужика – обмякнет.

Анна. Так коли ты мужик – щелкни по носу бабу свою… Не будь терпилой.

Ольга. Терпение – русская добродетель. Не зря однажды грузин похвалил.

Анна. Которые сверх мер добродетельны – те в девках преют. Я вот что думаю…

Ольга. Заговорила – так договаривай. Не тормози.

Анна. Улучи минуту… и попросту. Прохора попроси. Чтобы помог тебе. Он поможет.

Ольга. Сдвинулась?

Анна. Дело тебе говорю. Старая любовь не ржавеет.

Ольга. Ржавеет, Аня. Недаром вою. От этой ржавчины вся беда. Мне ли не знать?

Анна. Здесь случай другой. Здесь – расстояние за тебя. Не было каждодневных встреч. Рутины. Тут закон ностальгии. Молодость. Весеннее чувство. И прочая хрень. Безотказно. А кроме…

Ольга. Что еще-то?

Анна. Все человеки. Все павлины. И всем охота – хвост распустить. Хоть самую малость.

Ольга. Прохор – не из таких. Другой.

Анна. Такой, такой… Стой на земле.

Ольга. Если говорю – значит, знаю. Он ведь и смолоду был не прост. А уж теперь… когда вышел в столпы…

Анна. Будешь робеть – проспишь Петра. Коли совсем тебе против бюста – я с ним могу общнуться сама.

Ольга (не сразу). Нет. Это деликатное дело. Коли уж о нем говорить, то мне самой. Никому другому. Спасибо. Хоть ты за меня болеешь.

Анна. Слава те, господи… поняла. Давно бы… Наконец расстегнулась.

(Голоса.) Мужчины откушали… Соберись.

(Христофор, Прохор, Петр. Чуть поодаль – Павел.)

Петр. После обеда не грех – кофейку…

Ольга. Что ты командуешь? Ты – в гостях.

Петр. Издавна знаю грехи патриарха.

Анна. И мы их знаем. Черный и горький.

Христофор. Из всех грехов остался один. Единственный. Потому и горький.

Анна. Вам можно грешить. Вы – заслужили.

Павел. Не совращай. Нехорошо.

Анна. Павлик, молчи. Не твой предмет. Запретный грех не горек, а сладок.

Христофор. Ау, мужья. Мотайте на ус. Похоже, жены у вас заскучали.

Прохор. Я-то вдовец. А Петру да Павлику стоит задуматься.

Анна. Не дождемся. Разбалованы верностью нашей.

Ольга (со смутной усмешкой). Вам, Прохор Борисыч, вдоветь нельзя. Вам женская забота нужна. Да и по протоколу положено.

Христофор. Ветхий завет новых времен.

Прохор. Заветы иной раз и нарушают. В этом их главное достоинство.

Петр. А мы соблюдем. Пусть не заветы – хоть правила хорошего тона. Дадим возможность побыть вдвоем хозяину и нашему гостю. Пусть он расскажет, какой нынче климат на Красной площади, а Кронидыч напомнит ему про вечные ценности. А вдруг в столице про них забыли.

(Уходят.)

Христофор. Посмеиваются. Снисходят. Законно. Зажился старец на этом свете.

Прохор. Да нет. Тут, пожалуй, нюанс другой. Хочется самоутвердиться. Возможно – на уровне подсознания. Значит, по-прежнему – тайно побаиваются.

Христофор. Спасибо. Ободрил и поднял тонус. Рад, что увиделись, что не забыл.

Прохор. Я не из тех.

Христофор. Знаю. Но – тронут. Век у нас жесткий.

Прохор. Будем надеяться – страшнее двадцатого не будет.

Христофор. И пост твой жесткий.

Прохор. Чтоб бечь, нужно рость.

Христофор. Запомнил.

Прохор. Я не просто запомнил. Твержу перед сном и восстав с одра. Будто молитву или присягу.

Христофор. Грозно звучит. Но – и возвышенно.

Прохор. Выучил назубок эту мантру. Крепче таблицы умножения.

Христофор. Вовремя заземлил. Молоток. Юмора не теряй никогда.

Прохор. Самое трудное. Но и это – намертво вбили.

Христофор. Ты сам сусам. Я-то заплесневел… на отдыхе.

Прохор. Львы на пенсию не уходят.

Христофор. Ведь знаю цену любой похвале. А вот – приятно. Слаб человек.

Прохор. А это, отче, не похвала. От всей моей вельможной души.

Христофор (помолчав). Не зябко, Проша, тебе наверху?

Прохор. Уже не зябко. Но одиноко.