Десятый принц

Несомненно, что предстоящее задание всех взволновало не на шутку. Тут же гомон голосов заполонил казарму и комнату для умывания, создавая впечатление, что здесь проживает человек двадцать, не меньше. Настолько много последовало предположений, догадок и хвастливых заявлений. Говорили все одновременно, порой не улавливая, что хочет сказать рядом находящийся товарищ. Причём каждый примерно прикидывал на себя плащ победителя, удачно вернувшегося из предстоящего боя.

При этом увлеклись настолько, что после второго гудка сразу два человека не успели допрыгать до своих кроватей. Им достались «единички», к которым привыкли и почитали за горчичники. Поэтому и дальше продолжали шептаться, непроизвольно повышая голос в дискуссиях. Седьмой, самый молодой из всех да вспыльчивый, заработал уже «двоечку». Только после этого успокоились да уснули.

Много вопросов для земляка заготовил Фредерик Астаахарский, и как только проснулся привычно до подъёма, ещё толком не оторвав голову от подушки, стал вопрошать:

– А какие именно аборигены проживают на той планете?

Но теперь сержант выглядел озлобленным и мрачным, не в пример вчерашнему вечеру. И отвечать явно не торопился. Совсем неожиданно для себя принц обеспокоился личными делами русского:

– Ты извини, если что… но у тебя дома всё в порядке?

Тот глянул на солдата с удивлением, потом скривился и нехотя признался:

– Да нет, тут неприятности грядут иного порядка, нас всех касающиеся… Но! Пока трепаться не буду, всё равно следует всем рассказывать…

– Мм? Ладно, тебе виднее… – Фредди быстро одевался, не замолкая надолго: – Меня сильно поражает тот факт, что люди не попытались воспользоваться древними постулатами для развала Монстросоюза. «Разделяй и властвуй!» – первое правило в таких случаях. Поэтому нельзя ли, допустим, нас закидывать под видом кальвадров к шоом? Или наоборот? Натворили провокаций, и ссора между союзниками разгорелась такая, что только дрова новых конфликтов подбрасывай. А?

– Хм! Это было бы замечательно! Но… не один ты такой умник. Кто только и как только не пробует такое устроить. Но воз, как говорится, и ныне там. В том числе и наши гении стараются в поте лица. Копии иных монстров, как ты с первого дня заметил, им сделать удаётся, а вот вставить в те тела наши мозги – никак. Или хотя бы их перевоспитать в должном духе. Например, чтобы они считали человека лучшим другом, братом и роднёй одновременно. А кого иного из монстров – нашим врагом, которого надо рвать когтями, зубами и выданным нами оружием. Веками над этим работают, да всё без толку…

– Кроме нас – некому? И кроме как не в своём теле – никак?

– Именно! С другой стороны, наша древняя кровь многому препятствует. Например, давно можно разум человека переместить в тело созданного из его клеток клона. Хотя делается это лишь в исключительных случаях, когда основное тело подвержено неизлечимой болезни. Но тем не менее такая пересадка с нами не получится. И вот он, пример, на моём лице…

Пальцами руки он прошёлся по шрамам, и принц задал давно мучивший его вопрос:

– В самом деле: почему тебя не подправят? Хотя бы пластику хирургическую можно ведь сделать?

– Так и не понял? Да потому что я там, дома, имею точно такие же шрамы. И сделать пластическую операцию мне… ну нет никакой возможности.

«Точно каторжанин! – мысленно воскликнул принц. – Прав оказался Джаяппа на все сто! А мне в последнее время уже стало казаться, что он близок по характеру к нормальному человеку…»

Читать мысли русский не умел, но психологом был преотличным. Догадался по глазам подчинённого, что тот о нём думает.

– Э-э-э, дружище! Да ты никак меня уголовником считаешь, которому дан пожизненный срок и который влачит жалкое существование в одиночной камере? – не дождавшись отрицательного мотания головы, рассмеялся: – Ладно, повезёт тебе стать бессмертным, я тебе свой адресок сброшу…

Сирена подъёма запустила начало нового дня, но его привычный распорядок был основательно нарушен. Вначале сбегали к медицинским модулям и достали оттуда слегка потерянных после оживления и суточного одиночества Второго и Пятого, затем отжимались на плацу, ожидая, пока вернувшиеся в строй товарищи не переоденутся и не присоединятся. Затем совсем чуть-чуть побегали, и вот в сэкономленное время Эйро Сенатор организовал построение, на котором стал объяснять поставленные задачи более подробно.

То есть быстро перечислил всё сказанное вчера, изложил ещё несколько малопонятных научных теорий, оправдывающих учёных да поясняющих, почему им надо так много времени, чтобы подстроиться к финальной точке малого телепортационного канала, и только после этого заявил: