Десятый принц

«И чего этим уродам под пальмами не сидится! – досадовал принц. – Ведь если сюда доберутся, придётся их устранять, к вечеру противников хватятся, утром начнут разыскивать… Или не начнут? Если тут есть тигры или медведи, то подумают, что пару праздношатающихся придурков сожрали… Ха! Это если ещё эти дикари толком думать умеют и помнят всех, кто рядом с ними бродит! – мысленно похихикал, а потом с досадой вспомнил о приказе, запрещающем вступать в конфликты с дикарями вообще и соразмерно миролюбиво вести себя с ними в частности. – Пута мадре! Это ж что теперь, ещё с этой гадостью раскланиваться да улыбаться?! Да у меня руки сами потянутся им гортани рвать! Хм… или не потянутся?.. В самом деле, чего это я на них так взъелся? Здорово нам на Полигоне в подсознание ненависть к монстрам вколотили… А ведь если разобраться, то убивать их не надо, просто палкой отогнал как крыс, да и хватит с них. Будут драпать быстрей, чем тот козлёнок! Ха-ха! – потом ещё чуток подумал, глядя на две приближающиеся тушки, и решился: – А командиру всё-таки доложить придётся…»

С минуту на спокойный писк запроса никто не отзывался. Неспешно, не тревога ведь. Потом пошла связь спокойного режима:

– Чего там у тебя?

– Тут два аборигена к нам плетутся, что с ними делать?

– Ой! Никак с пулемётами или с пушками?! – делано испугался Эйро Сенатор.

– Никак нет! Голые… почти…

– Десятый! Ты меня разочаровываешь! Сам разберёшься! Только не вздумай их там на костре жарить, помни о приказе! И больше меня по пустякам не отвлекай, мы тут начинаем собранную антенну устанавливать! Конец связи!

Ну да, товарищи там сейчас все в мыле, делают самое важное и обязательное: установка антенны в ущелье. А он тут прохлаждается, любуясь природой, и сам не может сообразить, что делать с дикарями, которых легко удавит одной левой.

– Да-с! – пробормотал принц себе под нос, присматриваясь к парочке дикарей. – Если бы вопрос стоял в удавлении, не было бы проблем…

Теперь было заметно, что это вообще не взрослые особи. Они скорей дурачились и играли, чем шли куда-то со строго определённой целью. То один абориген, то оба вместе врезались в кусты с ягодами, объедали их чуток с помощью лапок на груди и рудиментарных пальцев, торчащих из центра крыльев, и тут же неслись вприпрыжку дальше. Дети, одним словом, натуральные дети!

А когда до них осталось метров двадцать, то данные на Полигоне знания позволили и пол определить, и примерный возраст: самочки, которые только входят или вошли в период репродуктивного созревания. И если подумать да хорошо проанализировать ситуацию, то определённые выводы напрашивались. Первое: здесь нет никаких хищников. В противном случае подобные прогулки – нонсенс. Даже самые отсталые и глупые дикари не пойдут в заросли, где могут столкнуться с медведем. Второе: живущие в долинах племена – нисколько не воинственные и, скорей всего, даже друг с другом не воюют. По крайней мере, в данное время. Иначе женские особи, пусть инстинктивно и тяготеющие к тому, чтобы их похитили, так далеко не разгуливали бы от родной банановой рощи. Ну и третье, чтобы этих созданий напугать, ни палки не понадобится, ни грозного крика. Достаточно будет только сесть вот на этом открытом валуне и дать себя увидеть. И то сомнения имеются: как бы молодая поросль не умерла от страха, пока порядочную скорость для побега наберут.

Мысль пришла быстро, воплотить её в жизнь оказалось ещё быстрее. Пара движений – и человек восседает на валуне, похлёстывая себя по ботинкам небольшим, тонким прутиком. Это в подсознании всё-таки сработала жуткая неприязнь к монстрам и узловое воспоминание о самой первой встрече. Тогда хороший прут пригодился для уничтожения противника в тестовом тоннеле. Причём вид с валуна открывался прекрасный: никто незаметно не подберётся, и вещи остаются в пределах видимости и быстрой досягаемости.

А за дикарками, тем более иного физиологического вида, наблюдать оказалось невероятно интересно. Они настолько увлеклись своими играми и поеданием ягод, что заметили чужака, чуть ли не наткнувшись на него. Причём, что интересно, у них оказалась вполне разборчивая, довольно разнообразная палитра звуковых сигналов. И судя по начавшему работать в автоматическом режиме лингвистическому переводчику, речь эта вполне поддавалась расшифровке, и её можно было считать сформировавшимся языком. Мало того, ещё до начала самого контакта устройство перевода выдало короткое сообщение:

– Частично искажённый стандартный язык кальвадров, проживающих на просторах отрога Пелвеса из десятой туманности.

«Ничего себе дикари! – мысленно поразился Фредерик, не забывая посматривать на все стороны. – Нормальную речь имеют! Если бы не огрызки одежд, сплетённые из травы, да кошёлки… О! Да это никак сборщицы ягод?!»