Дескрит

— Пошумят и успокоятся, правда, не скоро. Теперь ты от меня ни на шаг! — строго приказал он. Потом подумал, встал в проходе на одно колено перед моим креслом и, глядя в глаза, торжественно произнес:

— Евдокия, предлагаю тебе свою руку, сердце, душу, жизнь и прошу стать моей женой, — и замер, напряженно ловя мой взгляд и ожидая ответ. А я онемела от такого неожиданного поворота и сильных эмоций. В самолёте повисла абсолютная тишина. Потом Анатолий, порывшись в кармашке рюкзака, подал Деву маленькую коробочку.

— Успел купить в городе, жене. Потом еще куплю.

Давид благодарно ему кивнул и протянул мне симпатичное серебряное колечко с голубым камушком. Я, отмерев, прошептала:

— Я согласна…

Давид взял мою безвольную руку и надел на пальчик кольцо. Поцеловал сначала возле колечка кисть, потом, очень нежно, в губы.

— Поздравляю, — немного с грустью произнес Алексей, а потом, улыбнувшись, продолжил, — уважаемые пассажиры, прошу занять свои места и приготовиться к взлёту. Давайте покинем это негостеприимное место побыстрей.

После его слов все зашевелились и стали рассаживаться и пристегиваться. Давид, сев рядом, довольно мурлыкнул:

— Всё, теперь ты под моим присмотром. Как приедем, куплю жильё, и ты переезжаешь ко мне. Ты что хочешь — квартиру или дом, как у Руслана? До этого у него ночуешь, не отпущу одну никуда. И увольняешься, сразу.

Обалдев от такого напора, я только рот открывала, как моя рыбка Алка. Интересно, как она там поживает?

По прилёту на аэродром, где нужно было вернуть арендованный самолёт, первым, кого мы увидели, был начальник аэропорта. Он поднялся на борт и сообщил:

— Вас сейчас тихо увезут через служебные ворота в машине с затемнёнными окнами. Если, конечно, не хотите отбиваться от сотен журналюг, что вас караулят. Попрошу соблюдать конспирацию, мне здесь кровавые побоища не нужны. Ума не приложу, как они узнали, где вы находитесь и на каком аэродроме вас поджидать, — мужчина хмуро нас оглядел, безо всякого любопытства. Было видно, что мы лишь дополнительная проблема в его работе, а не диковинка другой расы.

Когда прямо у трапа остановилась обещанная машина, мы быстро по очереди нырнули в открытую дверь и водитель, обернувшись, спросил:

— Вас куда подвести?

Руслан назвал адрес.

— Это хорошо, что за городом, может, не найдут. Хотя, сомневаюсь.

Руслан нахмурился, видимо, мысленно уже продумывая дополнительную сигнализацию и замки и возводя вокруг дома забор.

Дома нас ждала Фая с вкуснейшим ужином и с деликатными расспросами о поездке. Мы были ей благодарны за чуткость, вдаваться в подробности сейчас просто не было сил, ни моральных, ни физических.

Потом мы разбрелись по своим комнатам. Как всегда, Давид пришел пожелать мне спокойной ночи. Я немного волновалась, боясь, что он захочет остаться, потому что пока была не готова к таким отношениям. Но он, видимо, что-то поняв, просто поцеловал в висок и ушел к себе, прошептав:

— Люблю тебя.

Давид с Русланом после завтрака сразу умчались на работу, а мне строго перед этим несколько раз повторили, чтоб одна никуда из дома не уезжала. Пришлось пообещать. Подумав, я позвонила маме и попросила взять такси и приехать. У меня накопилось к ней множество вопросов, а задать их по телефону я не могла.

Заглянул попрощаться Алексей, который тоже ночевал здесь.

— Ева, поздравляю с помолвкой. Желаю счастья, ты его заслуживаешь.

Он помолчал и спросил:

— А почему Давид тебя Евдокией назвал?

— Это моё полное имя. Только не люблю, когда Дусей называют, — улыбнулась парню. — Надеюсь, приглашение на свадьбу примешь?

Он согласно кивнул и тоскливо посмотрел в окно, отведя от меня взгляд.

— Лёша, у меня к тебе просьба, — сглотнула подступившие слёзы и продолжила, когда он опять посмотрел на меня. — Помнишь фото у самолёта, перед вылетом на этот треклятый остров? Можешь мне прислать? Там Мартирос… — я замолчала, не в силах продолжать. Алексей понятливо кивнул и, замявшись, осторожно обнял меня.

— Береги себя, Ева. Помни, я навсегда твой преданный друг и приду по первому зову. Пиши, я буду ждать.

Он поцеловал в щёку и, развернувшись, вышел из дома. Я не пошла провожать, только смотрела в окно, как он сел в такси, стоявшее у калитки.

Через час приехала мама, и я позвала её в свою спальню. Усадила в кресло, где обычно сидит Дев, а сама привычно забралась с ногами на кровать. Мама оглядела комнату.

— Уютно здесь. — Потом спокойно произнесла, — Я думаю, так лучше для дескритов, что всё стало известно.

— Мам, я всё знаю. Про себя.

Она вздрогнула, но взяв себя в руки, посмотрела мне в глаза:

— Ты моя дочь. Я очень люблю тебя, и папа любил, даже не думай больше ни о чём.

Я, не выдержав, кинулась ей на шею, обнимая, и почему-то по щекам потекли слёзы.

— Я тоже тебя очень люблю! Ты моя родная мамочка, я не думаю, ты не думай… — запуталась я в объяснениях, но она поняла и улыбнулась, тоже плача и обнимая меня. Потом, немного успокоившись, я осторожно спросила:

— Расскажешь?

Она кивнула и стала говорить.