Деснинские просторы (СИ)

Вздох общего облегчения пронесся по залу, и Сунь Хуебао слегка приподнялся, сохраняя униженный вид и стремясь избежать взгляда своего повелителя. - О, мудрейший из мудрых! О, самый мудрый из всех когда-либо живших мудрых! - начал он свою обычную песню, зная, что повелитель относился к грубой лести благосклонно. - Как солнце, освещающее землю, как яркая луна, затмевающая в ночи все красоты земли, так ты, государь, один ведаешь, как тебе поступать и как замирить наших недружелюбных соседей! - Он глянул на вана и вздрогнул: на лице повелителя уже не было прежней улыбки, но, казалось, он вновь приходил в гнев. Старая уловка опытного сановника не удавалась!

- Хватит говорить о моей мудрости! - вскричал вдруг Хуйбо Чжи. Его слова раскатились по терему как звуки грома. - Ты мне говори, как поступать, что делать!

- О, мудрейший государь, самый мудрый во Вселенной! - заныл напуганный Сунь. - Нет мудрей тебя никого на всем свете!

- Ты опять говоришь не по делу! - вскричал, все больше раздражаясь, Хуйбо Чжи. - Давай же мне совет и немедленно, пока цел!

- О, самый мудрый на свете повелитель! - завопил, хватаясь за сердце, Сунь Хуебао. - Только ты сам…

- Значит, ты говоришь, что я самый мудрый на свете! - усмехнулся, осклабившись, правитель. - А как же тогда боги?! Неужели ты считаешь меня мудрей богов?!

- Да, государь! - вскричал, обрадовавшись возможностью выкрутиться из трудной ситуации, седовласый советник. - Ты для нас - самый настоящий, земной бог!

- Да это же - богохульство! - громко сказал, вставая, Хуйбо Чжи! - Вот уж не думал, что наш старый Сунь, столько лет просидевшей с почетом в государственном совете, таит в душе такие подлые и преступные мысли! Эй, стража!

…Придворный летописец Цзяо Дун, смертельно ненавидевший Сунь Хуебао, с улыбкой записывал произошедшее в княжеские анналы, периодически глядя в окно на торчавшую на колу голову соперника с выпученными глазами и искаженным от муки лицом. - В год хуй-чоу, в восьмое лето правления государя Хуйбо Чжи…, - он быстро описал неудачу несчастного Сунь Хуебао, отложил кисть и задумался. - Если я изложу эту историю без должных комментариев, - рассуждал он про себя, - то государь вряд ли будет доволен. Да к тому же, я не записал о том, как мы выкрутились из этой беды без помощи старого Суня. - Он снова взял кисть и потянулся за тушечницей. - Совет же государю подал молодой Сяо Бао, - быстро набросал придворный на растянутом бумажном свитке. - Он предложил поднести посланникам Хуаньгун Ю из Чжэн по десятку слитков серебра, а самому вану передать в подарок золотую вазу глубокой древности, времен Хуанди, и дело замяли. Все думали, что советник Сунь до самой смерти будет первым государевым человеком, - добавил он и зевнул, - но повелитель сумел его раскусить! Вот уж, поистине мудр наш государь! Не только обличил и наказал злодея, но совершил угодное богам деяние: проявил высшую скромность, набожность и милосердие! Ведь теперь душа этого старого негодяя Суня, умершего как мученика, избавится от веса грехов, которые в ней накопились от злобной лести и лжи! Да восславится наш государь, мудрый и великий правитель!

Дописав последние слова, советник Цзяо встал и, вспомнив, что ему и первым людям княжества предстоит богатый пир, главным блюдом на котором будет печень казненного Сунь Хуебао, приготовленная дворцовым поваром на дорогих кореньях, с улыбкой устремился вперед. - Нет ничего слаже печени лютого врага! - сказал он себе. - Наконец-то я отведаю заветного блюда!

Так завершилась карьера доселе безгрешного и хитроумного государева советника Суня. За столом все весело славили мудрость правителя Цао, пили терпкое подогретое вино, но когда подали печень старого советника, придворные кинулись в драку, вырывая друг у друга лучшие куски, чем рассмешили своего повелителя. - Вот так надо править нашими людьми! - громко говорил Хуйбо Чжи, хватаясь за живот от приступов неудержимого смеха. - Чем больше казней и пыток, тем больше радости у народа! С такими людьми нашему правлению - только покой и благодать! Вечные рабы и дурачки - это лучшие подданные!

1982 г.

Б И Л Е Т Ы В Р А Й

В жаркий августовский полдень 1972 года у правления колхоза «Путь Ильича» остановился автобус. Среди вышедших пассажиров сразу же бросился в глаза стройный опрятный молодой человек в красивом модном, как говорится, «с иголочки», костюме, в белоснежной рубашке, с ярко-красным галстуком…

Сидевшие на скамеечке старушки оживленно зашептались, а незнакомец направился в контору. Он подошел к секретарше и представился: - Работник обкома КПСС, лектор партийной пропаганды, кандидат исторических наук Кругликов Михаил Иванович. Прибыл с серьезной лекцией о международном положении.