Деспот

Ставлю себя на место этой женщины, и становится гадко.

Замолкаю, отворачиваясь к окну.

Нам приносят обед. Мясо действительно тает во рту. Очень вкусно, особенно в сочетании с овощами на гриле.

Мы беседуем о местной кухне, о местных развлечениях и услугах. Юсупов сообщает, что здесь есть прекрасный спа. Оказывается, мне оплачены процедуры, и состоятся они после обеда.

Юсупов отправляет меня на процедуры. С удовольствием иду. Его близость меня напрягает.

Расслабляющий массаж всего тела с аромамаслами, горячие камни, пилинг, маска, обёртывание. Я в раю. Это лучшее, что происходило со мной за последнее время.

Через несколько часов я иду к нашему домику гладкая, шелковистая и очень вкусно пахнущая.

На это был расчёт, господин Юсупов?

Вы готовили для себя обертку. Создавали свою красоту?

Расчётливо.

Прохожу в дом, снимаю пальто и нахожу Юсупова в кресле, возле горящего камина.

Мужчина уже переоделся в легкие брюки и белую льняную рубашку, которая расстегнута нараспашку. Он не смотрит на меня, голова откинута на спинку, глаза закрыты. Кажется, спит. Дыхание глубокое, ровное. Настороженно изучаю его, слово хищника, к которому зашла в клетку. Но в клетке здесь, скорее, я.

— Тебе понравилось? — интересуется он, не открывая глаз.

— Да, спасибо.

— Пожалуйста, Диана, рад доставить тебе удовольствие. А теперь ты не откажи мне в удовольствии.

Сглатываю.

Это должно было когда-то случиться. Это неизбежно.

Юсупов открывает глаза.

— Переоденься, распусти волосы и накрась губы, — указывает глазами на диван позади меня.

Оглядываюсь. Там лежит длинный черный прозрачный пеньюар. Кружевные рукава, шёлковый пояс и совершенно прозрачный материал. На пеньюаре сверху тюбик помады.

— Я говорю – ты делаешь, не задумываясь, не обсуждая и не анализируя. Это моя постановка. Мой танец, и я веду, — его взгляд меняется. Начиная гореть черным огнем. Там власть, превосходство, жажда похоти и ещё много всего, что меня до дрожи пугает. А я совершенно не знаю, какой он в сексе и что меня ждет. Я принимаю далеко не все в интиме.

На секунду прикрываю глаза. Чертов режиссёр.

Беру помаду, пеньюар, делаю пару шагов в направлении ванной комнаты.

— Стой. Ты переодеваешь здесь. При мне, — выдаёт повелительным тоном.

Снова хочет посмотреть?

Глава 17

Диана

Медленно снимаю платье через голову. Под ним у меня простые плотные колготки и спортивный бюстгальтер. И мне не стыдно, цели соблазнить или понравиться у меня нет. Но, похоже, Юсупова это не смущает. Он лениво скользит по мне взглядом. Любой женщине нравится, когда на нее смотрят, но взгляды Юсупова пугают. Это все же какое-то отклонение. Желание улавливать каждое движение, жест, эмоцию. Сложно и некомфортно понимать, что за тобой постоянно следят. Невозможно расслабиться. Стягиваю колготки, опять неуклюже, но тоже все равно, пусть смотрит. Срываю резинку с волос, берусь за бюстгальтер.

— Стой! — велит мне Юсупов. Замираю. Мужчина встает с кресла, подходит к окну и опускает рольшторы, закрывая окна. Включает настенный светильник и выключает яркий верхний свет. Он не торопится, подходит к камину, подбрасывает поленья и снова опускается в кресло. — Продолжай.

Расстёгиваю бюстгальтер, спускаю лямки, откидываю его на диван. Грудь покрывается мурашками, хотя в комнате довольно тепло. Хочется закрыться, но мои руки заняты тем, что стягивают трусики.

И вот я обнажена. Спешу взять пеньюар. Быстро его надеваю. Нервно путаюсь в шёлковом поясе, завязывая. Но пеньюар совсем не спасает. Я по-прежнему обнажена. Все прозрачно.

— Очень красиво, — низким тоном комментирует мужчина. — Помада, — подсказывает мне.

Беру помаду, открываю. Матовая, вишневая. Мой любимый цвет. Как быстро он меня узнал.

Сложно ровно накрасить губы без зеркала, но я и не стараюсь. Наношу помаду и откидываю тюбик на диван. Судорожно вдыхаю. Я готова.

— Тебе идет вишневый цвет, — снова дает свои оценки. Юсупов склоняет голову, потирает подбородок, рассматривая меня. — Соблазнительная, манящая. В тебе есть все, чтобы погубить… — не договаривает, ухмыляясь.

А я не хочу никого губить. Хочется управлять и владеть собой. А сейчас я этого всего лишена.

Юсупов вновь поднимается с места и идёт на меня, по инерции отступаю. В такие моменты я боюсь его больше всего. Потому что в его взгляде и движениях есть что-то хищное. Я боюсь даже не самого секса, а того, что не знаю, чего ожидать.

Он берет с камина пульт, нажимает на кнопку, и со стороны стен льется медленная музыка.

Еще пара шагов ко мне, отступать некуда – позади диван. Мужчина встает рядом, тянет руку к моему лицу и вдруг смазывает помаду. Одним небрежным мазком вправо.

— Вот так, — удовлетворённо произносит он, любуясь своей картиной. Полагаю, что полуголая и со смазанной помадой я выгляжу пошло.

Ему нравится вульгарность?

Пытаюсь стереть его мазок, но Юсупов ловит мою ладонь, сжимает, останавливая.

— Не трогай, — голос хриплый. Тянет мою руку к себе и целует ладонь, заглядывая в глаза. — Не порть мою партию.

Теряю нить его постановки, втягивая воздух. Это какой-то сюр. Я словно смотрю артхаус.