Деспот

Юсупов медленно опускается передо мной на корточки, берет с дивана тюбик, похожий на крем, выдавливает себе на пальцы немного прозрачной жидкости и прикасается ей к мой промежности.

Вздрагиваю. Смазка холодная. Кусаю губы, поскольку его пальцы медленно и аккуратно размазывают гель по складкам. Слышу, как дыхание Юсупова тоже сбивается. Он наклоняется и целует мои бедра, водит губами по коже, целует и снова скользит губами, глубоко вдыхая.

Всхлипываю, дергаюсь, когда его сильные пальцы неожиданно резко врываются в мое лоно. Это шокирует. Но несёт новую волну возбуждения. Контраст его нежных губ и грубых пальцев во мне не оставляет шансов на пустоту и отстранённость. Тело реагирует, очень остро. Может, виной этому долгое отсутствие секса в моей жизни, или долгая прелюдия и антураж от Юсупова, или…

Выключаю голову, прекращая анализировать. Его пальцы в смазке скользят внутри меня, трахая, а губы продолжают нежно ласкать мои ноги. И чем сильнее я завожусь, тем сильнее мне хочется плакать. Я и правда безвольная кукла.

Юсупов отпускает меня, снова не доводя дело до конца, вынимает пальцы, но вместо них вводит в меня толстый конец игрушки. Пытаюсь сжать ноги, но его сильная рука не позволяет, снова их распахивая.

— Не сопротивляйся. Это чудный девайс. Тебе понравился. Ты будешь его любить.

А мне кажется, я уже все это ненавижу. Кусаю губы до боли, чтобы не выдать стон и не дать ему реакции.

Другой конец игрушки ложится на мой клитор, прижимается, и я сжимаюсь, снова вздрагивая, когда эта штука вакуумом присасывается к самой чувствительной точке. С моих губ против воли все-таки срывается всхлип.

— Да, ты это чувствуешь.

Мужчина берет с дивана маленький пульт и отходит от меня, снова садясь в кресло. Мне хочется откинуться на спинку дивана и прикрыть глаза, чтобы не чувствовать на себе его чёрный взгляд. Но связанные за спиной руки не позволяют этого сделать. Как и не позволяют вынуть из себя штуку, которая растягивает изнутри и несёт горячие волны по телу.

— А-а-а-а-а … — издаю стон, когда штука на клитор начинает слегка вибрировать, но тут же до боли закусываю губы. Ноги начинают дрожать, а дыхание – рваться. Очень чувствительно. Этому невозможно противостоять и заставить себя ничего не чувствовать. Сжимаю ноги, но действие только усиливает возбуждение. Тут же развожу снова, раскрываюсь, потому что так легче пережить эту невыносимую вибрацию.

— Очень красиво, — хрипло произносит Юсупов. — Не сопротивляйся, принимай.

Зажмуриваю глаза, потому что вибрация на секунду увеличивается, вызывая мой вопль. Становится жарко, по спине скатываются капельки пота, ноги продолжают неконтролируемо дрожать. Голова кружится, словно я под кайфом. Дышать нечем, глотаю воздух, стискивая пальцы на руках. Мышцы лона сжимают вибратор внутри меня, который растягивает.

Все резко прекращается.

Открываю глаза, пытаясь надышаться, и смотрю на Юсупова поплывшим взглядом. Он, словно дьявол, ведёт меня к греху, к падению. Да я уже у его ног, как он и хотел.

Дура, я наивно полагала, что отдам ему свое тело, но не буду ничего чувствовать. Он буквально выдирает из меня эти чувства. Нагло, бесцеремонно извлекая из меня все, что хочет.

— Хочешь ещё?

Отрицательно кручу головой. И вибрация снова бьёт в нужное место, извлекая из меня стоны, вынуждая открывать рот и замирать в немом крике.

Снова останавливается, когда я выгибаюсь.

— Еще?

— Нет! — уже с яростью выкрикиваю я. Хотя на самом деле хочу. Я хочу, чтобы он довёл дело до конца и, наконец, взорвал во мне этот ком болезненного возбуждения.

— Я буду продолжать, пока ты не сдашься, Диана.

Вибрация снова раздражает уже, кажется, каждый нерв в моем теле. Внутри меня настолько мокро и горячо, что становится стыдно. Но все также быстро прекращается. Несколько секунд передышки, и повторяется снова.

— Еще?! — уже почти рычит мужчина.

— Да! — почти плачу, сдаваясь, иначе это никогда не закончится.

— Умница. Умей красиво принимать поражение.

Вибрация включается, но медленно и слабо. Мучительно мало. Мне нужно больше.

Через пелену возбуждения наблюдаю, как Юсупов откладывает пульт, не выключая вибрацию и поднимается с кресла. Он снимает с себя рубашку. Мой затуманенный разум уже воспринимает его тело, как нечто желанное, красивое, сексуальное. Юсупов снимает брюки вместе с боксерами и идет ко мне. У него внушительный, давно возбуждённый член. Но меня уже ничего не пугает. Я хочу, чтобы все логически завершилось. Чтобы он уже, наконец, позволил мне кончить. Я, как голодная самка, хочу только одного.

— Встань! — хрипло приказывает мне. А я не могу. Тело не слушается. Меня ломает и выгибает от волн возбуждения.

Юсупов сам поднимает меня на ноги. Уже не нежно и аккуратно, а грубо и резко. Но мне плевать. Он разворачивает меня к себе спиной и давит сильной ладонью на лопатки.