Деспот (СИ)

— А какой конкретно у тебя был план? — интересуюсь у Анжелы, которая влюбленно смотрит на Мирона Львовича. — Отправить видео, на котором твой друг отыгрывает… ммм… кого?

— Вот мне тоже интересно, — тот с издевкой изгибает бровь.

— Она меня избила! — взвизгивает Анжела, игнорируя вопрос. — Мирон!

— Скажи спасибо, что рядом оказался Виталий, — Мирон Львович щурится и откладывает телефон. — Анжела, ты за кого меня держишь? За дурачка?

— Нет…

— А что это за инсценировка тогда?

Мирон Львович говорит с Анжелой, как недовольный учитель с неразумной ученицей. И нет в его глазах ни тени любви, только разочарование.

— Я люблю тебя…

— Да, Господи! — фыркает Мирон Львович и откидывается на спинку кресла, всплеснув рукой. — Довольно! Я повторяю! Я устал от тебя и твоих истерик! Анжела, учись нести ответственность за ошибки. Ты ведь не маленькая девочка, чтобы все тебя прощали за слезы!

В кабинет вваливается полный бритоголовый мужчина с круглым и щекастым лицом. На груди — толстая золотая цепь, а на пальцах перстни. Зыркает на притихшую Анжелу и энергично шагает к столу. За руку здоровается с Мироном Львовичем и Виталием. Я удивлена, что простому водителю оказана такая честь.

— Па, — пищит Анжела.

Охаю. Она точно пошла в мать, потому что я не вижу сходства с разжиревшим буйволом.

— Что опять? — строго спрашивает он у Мирона Львовича, который кивает на смартфон.

Съеживаюсь. Мне сейчас точно прилетит. Антон выхватает телефон, наводит его на лицо притихшей дочери, чтобы разблокировать, и сосредоточенно пялится в экран. Опять крики и визги.

— Я не понял, — он переводит злой взгляд на меня. — Что это?

Из меня вновь лезет хладнокровная стерва, и я веду плечом:

— А вы как думаете?

— А она кто? — мужчина смотрит на Мирона Львовича.

— Моя секретарша, на которую Анжела натравила этого щеголя, — разводит руками в стороны.

— А ты тогда кто? — Антон переводит взгляд на молчаливого парня.

— Глеб, — тот съеживается и втягивает голову в плечи. — Анжела обещала заплатить за услугу, а мне откусили губу.

— Покажи.

Антон медленно моргает и разочарованно смотрит на опухшую синюю губу Глеба.

— Я старалась, — отзываюсь я и обиженно отворачиваюсь.

Мужчина прячет телефон в карман и взирает на Анжелу:

— Почему сдачу не дала этой курице?

— Антон, — шипит Мирон Львович.

— Пардон, — мужчина прикладывает руку к груди, оглянувшись на него, — но как мне реагировать, когда мою дочь отметелила твоя секретарша?

— А мне ее по голове погладить и в носик чмокнуть после того, как она мне в лицо волыну пихала?

Замолкаю, когда Виталий удивленно вскидывает бровь. Господи, я говорю, как зечка. Что это еще за криминальный жаргон в моем лексиконе?

— Какая у тебя дерзкая секретарша, — Антон смотрит на меня исподлобья. — Как зовут?

— Софья.

— Софья, — повторяет он и холодно продолжает, — приношу свои извинения. Моей дочери тяжело после разрыва помолвки.

— Принято, — вежливо улыбаюсь, — однако кто мне даст гарантии, что меня завтра по указке вашей дочери не изнасилуют?

Чувствую свою значимость. Приятно. Антон — серьезный человек, и раз он принес извинения, то видит во мне не просто курицу, а опасную курицу, которая отстоит себя в бою и выклюет черепушку!

— Я дам, — Антон смотрит мне прямо в глаза и будто ждет, что я первая сдамся и отведу взгляд.

А вот и нет. Я в этой ситуации правая, пусть и не совсем жертва.

— Поехали домой, котенок, — Антон, наконец вздыхает, кивает на прощание Мирону Львовичу и Виталию и шагает прочь.

— Но па…

— Поехали! — громогласно рявкает он, и Анжела торопливо встает. — Или я, блять, к матери твоей отправлю! Доить коров под охраной будешь с ней га пару!

Анжела тупит глазки, семенит за отцом, потом оглядывается на Мирона Львовича и всхлипывает, но он лишь устало вздыхает. Нет у нее шанса вернуть гордого и высокомерного подлеца. Он не из тех, кто прощает ошибки.

— Я могу идти? — тихо спрашивает Глеб, когда дверь за Антоном и плачущей Анжелой закрывается. — Мне бы в больницу.

— Мизинец и безымянный ему сломай, — Мирон Львович подпирает подбородок сцепленными вместе ладонями.

Глеб вскрикивает, кода Виталий делает к нему шаг и срывается с места, однако его в мгновение ока нагоняют и валят на пол. Тихий хруст и душераздирающий вопль. Мирон Львович с молчаливым хладнокровием смотри мне в глаза, а я не смею пошевелиться. Вся моя смелость и стервозность куда-то испарилась. Я увидела босса с иной стороны. Передо мной покачивается в кресле жестокий мужчина, на поводке которого сидит, похоже, бывший криминальный авторитет.

— Чего разорался? — презрительно говорит Виталий и встряхивает Глеба за шкирку. — Будет тебе, сучонок, урок.

Тащит его к двери, и я вздрагиваю, когда Мирон Львович улыбается. Ласково так, до холодных мурашек:

— Софушка, будь добра, чашечку кофе.

Сегодня у меня стартовала горячая новинка "Игрушка для негодяя" Загляните на огонек!

Глава 26. Немного о репутации