Читаем Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти полностью

7.F.4.c. Фараонский Египет

Уникально пригодная к эксплуатации река предоставляла элите фараонского Египта прекрасное средство для внутренних коммуникаций, поэтому перевозка грузов была хорошо развитой уже на заре письменной истории. Но недостаток сырья не вынуждал вести регулярную внешнюю торговлю, которой также не способствовали передовые культурные соседи. Корабли и вьючные животные позволили египтянам установить некоторые внешние контакты, но до конца Среднего царства эти контакты были временными и заведовало ими главным образом правительство.

Частные купцы появились во время Нового царства и особенно во времена империи. Но они часто были связаны с храмами и, очевидно, не могли противостоять государству. По словам Кееса, в течение длительного периода Нового царства фараон оставался единственным крупным купцом.

Конечно, иноземные купцы торговали в Египте, но местные посредники получали даже меньше возможностей во внутренней, чем во внешней торговле. На местных рынках производители-торговцы непосредственно обменивали свои товары, в основном на другие товары. Рыночный чиновник во времена Нового царства важно именовался 'Писцом мены'.

В ремесленном производстве имелось больше возможностей для развития частного предпринимательства. Независимо от того, в какой степени данные переписи Древнего царства подразумевают наличие независимых профессий в течение этого периода[168], примеры Гавайских островов и Перу инков показывают, что профессиональные ремесленники занимались своей деятельностью и в гидравлических обществах с централизованной государственностью, которые были технически менее развиты, чем Древнее царство. И ряд записей времён Среднего и Нового царства определённо свидетельствуют о наличии частных ремесленников.

Эти египетские частные ремесленники были более значительными, чем их коллеги в империи Инков, но, как и последние, они, вероятно, в основном занимались удовлетворением ежедневных нужд мелких потребителей. Могли ли они хотя бы численно сравниться с множеством ремесленников, которых правительство и храмы нанимали для перерабатывающих отраслей на постоянной или временной основе? Даже это нельзя считать бесспорным. Но не может быть никаких сомнений в том, что в экономическом отношении они были менее значительными.

Правительство в основном занималось тремя видами промышленной деятельности: (1) добывающие и подготовительные работы, требовавшие многочисленной рабочей силы, некоторые из них - квалифицированной, но в большинстве - неквалифицированной; (2) крупные строительные предприятия, требовавшие сочетания квалифицированной и неквалифицированной рабочей силы; (3) перерабатывающие отрасли, в которых работали в основном квалифицированные ремесленники, собранные вместе в больших или небольших мастерских.

Скорее всего, во всех трёх секторах квалифицированные ремесленники, среди которых были очень способные умельцы, являлись преимущественно государственными рабочими. Вероятно, они находились полностью во власти тех, кто руководил работами. В побочных отраслях они работали под руководством специально назначавшихся старшин.

На основании тщательно взвешенных доказательств Кеес делает вывод, что экономическая жизнь фараонского Египта представляла собой не очень подходящую почву для сословия независимых свободных ремесленников. Он считает, что идея свободной ремесленной деятельности плохо подходила для экономической картины Древнего царства, кроме наличия скромных производителей, удовлетворявших скромные потребности. После периода Среднего царства, в течение которого дворы наместников стали видными центрами искусств и ремесленной деятельности, при Новом царстве ремесленников всё больше вынуждали вступать в мастерские, работа которых регулировалась государством, и подвергали их жёсткому контролю со стороны государственных складов, которые выделяли сырьё.

Документальные свидетельства Нового царства показывают, что государственные ремесленники стремились к продвижению на более высокие должности. Их старшины считали себя довольно уважаемыми представителями бюрократической иерархии.

Подведём итог: власть фараонов была настолько всеобъемлющей, что частному независимому ремесленному производству не удалось добиться значительного прогресса, а независимая профессиональная торговля добилась ещё меньшего в течение длительной периода этой эпохи. Преобладание государственной торговли и вес управляемого правительством производства вместе с господством регулируемой государством земельной собственности создали и поддерживали в фараонском Египте исторически и институционально важный вариант простой модели гидравлической собственности и гидравлического общества.

7.F.4.d. Древний Китай

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение