Читаем Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти полностью

Зачинатели гидравлического земледелия, как и зачинатели дождевого земледелия, не знали о бесповоротности своего выбора. Преследуя очевидные выгоды, они породили институциональное развитие, которое привело их к состоянию, сильно отличавшемуся от начального. Их наследники и преемники создали колоссальные политические и социальные структуры, но заплатили за это лишением многих привилегий свободной жизни, которые консервативно настроенные люди стремились и смогли частично сохранить.


1.D.2.b. Засушливые, умеренно засушливые и влажные районы: гипотетические модели взаимодействия и роста


В своём стремлении к очевидным выгодам те, кто занимались дождевым земледелием, экспериментировали с гидроземледелием не только в засушливых пустынных и умеренно засушливых степных районах, но также во влажных районах, пригодных для выращивания полезных водных растений, прежде всего риса.

Вместе взятые первый и второй типы ландшафта охватывают почти три пятых, а все три типа - почти две трети поверхности суши. В данных областях каждый из трёх типов ландшафта с гидравлическим потенциалом мог сыграть определённую роль, особенно в период формирования гидравлической экономики. В большой части суши, включающей все три типа, умеренно засушливые регионы отлично подходят для малых и постепенно растущих земледельческих предприятий с управлением водными ресурсами. Засушливые регионы являются областью окончательного испытания новых технологий. А умеренно засушливые и влажные регионы получают дальнейшую выгоду от технического и организационного опыта, приобретённого человеком в результате победы над пустыней.

Подобная последовательность распространения гидравлического земледелия могла иметь место в таких удалённых друг от друга областях, как древняя Месопотамия, Индия и запад Южной Америки. Для однородно засушливой местности более вероятен другой порядок развития, для местности с преобладанием умеренно засушливых зон - третий.

В каждом случае наличие или отсутствие прилегающих влажных регионов делало модель цивилизационного роста более запутанной. В Египте собиратели, охотники и рыбаки, скорее всего, использовали земледелие на затопляемых естественным образом берегах Нила в качестве второстепенного рода занятий задолго до того, как возделывание земли стало основным занятием. Нельзя исключать влияние Южной Америки на Месоамерику[4], а Внутренней или Южной Азии - на Китай. Но такая внешняя стимуляция не обязательно имела место, а если и случалась, то была эффективной только потому, что сторонники дождевого земледелия в подвергшихся влиянию районах были готовы признать преимущества новой технологии.

В Древнем Китае Север с умеренно засушливым климатом и Юг, где занимались выращиванием риса, установили примечательные формы взаимодействия. Вероятно, выращивание риса в Юго-Восточной Азии повлияло на раннее развитие древних государств на берегах Янцзы, но также был Север с умеренно засушливым климатом, являвшийся в течение длительного периода времени основным центром власти и культурного прогресса в Восточной Азии. В Индии историческая роль засушливых, умеренно засушливых и влажных регионов Севера проявилась раньше, чем роль чрезмерно влажной области Бенгалии.

Эти последовательности развития представлены как гипотезы. Их действительность или недействительность не имеет никакого значения для нашего анализа социальной структуры. Они ничего не стоят, в основном потому что на основе наших нынешних археологических и доисторических знаний они предполагают весьма динамичное взаимодействие между различными типами ландшафта, которые в совокупности образуют более крупные области гидравлической цивилизации.

Глава 2. Гидравлическая экономика - управленческая и подлинно политическая экономика


Характеристик гидравлической экономики много, но основными являются следующие три. Гидравлическое земледелие включает в себя особый тип разделения труда. Это улучшает возделывание земли. И это требует крупномасштабного сотрудничества. Третья характеристика была описана рядом исследователей земледелия Востока. Вторая неоднократно отмечалась, но редко анализировалась. Первой не было уделено практически никакого внимания. Это пренебрежение особенно печально, поскольку гидравлические модели организации и функционирования оказывают решительное воздействие на управленческую роль гидравлического государства.

Обычно экономисты считают разделение труда и сотрудничество ключевыми предпосылками современной промышленности, но полагают, что они почти полностью отсутствуют в сельском хозяйстве[5]. Этим требованиям удовлетворяют условия дождевого земледелия Запада. Для такого типа земледелия это в общем и целом правильно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение