Читаем Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти полностью

Важность ритуала падения ниц на Ближнем Востоке может быть подробно подтверждена документами. Надписи фараонского Египта описывают всю страну как лежащую на животе перед представителем фараона. Верные подчинённые показаны ползающими и целующими (или нюхающими) следы монарха. Графические свидетельства наводят на мысль о том, что в эпоху Нового царства высокопоставленные сановники использовали другие жесты почтения, но источники того времени не утверждают, что сановники вообще перестали падать ниц. Источники чётко указывают, что падать ниц продолжали занимавшие низкое положение лица и представители покорённых народов.

В древней Месопотамии падение ниц совершалось перед богами, правителем и другими выдающимися личностями, таким же образом оно совершалось и в ахеменидской Персии. Оно сохранилось в эллинистических империях Селевкидов и Птолемеев, а также в сасанидской Персии. Оно стало обычным жестом почтения в Восточной Римской империи накануне византийского периода. Излишне говорить, что оно идеально соответствовало социальному климату Византии.

Последователи Магомета изначально повергались ниц только в молитве. Однако в конце концов испытавшие влияние Востока арабы, как и греки до них, стали повергаться ниц и в светской жизни. В Османской империи эта практика сохранялась почти до конца султаната[85].

Таким образом, в гидравлическом мире падение ниц было знаменательной формой выражения повиновения и почтения. Иногда для той же цели использовались равнозначные жесты, а в ряде случаев ритуал падения ниц распространился в странах, которые не находились под властью по-Восточному деспотических правительств. Однако судьба поклона (proskynesis) в средневековой Европе показывает, насколько трудно было заставить представителей политически сбалансированного общества исполнять это унизительное приветствие. Некоторые остаточные явления византийской церемонии существовали в церемониале Западной Церкви, но попытка некоторых правителей династии Каролингов сохранить это в качестве светского ритуала не удалась. На Сицилии при Роджере II и Фридрихе II падение ниц временно практиковалось, вероятно, под влиянием Византии или арабов, чьё господство непосредственно предшествовало господству норманнских правителей.

Бесспорно, обычай притуплял чувствительность человека к унизительному смыслу падения ниц, а эстетическое исполнение подслащивало процедуру. Но независимо от того, насколько разумными были объяснения падения ниц, оно на протяжении веков оставалось символом смиренного повиновения. Вместе с управленческим, финансовым и судебным террором оно эффектно отмечало размах и тотальную власть аграрного деспотизма.

5.E. Тотальное одиночество


5.E.1. Одиночество, порождённое страхом

Демонстративное и тотальное повиновение является единственной разумной реакцией на тотальную власть. Очевидно, что таким поведением не достигается уважение начальника, но другое поведение приводит к беде. Где власть поляризована, как в гидравлическом обществе, в равной степени поляризованы и человеческие отношения. Те, кто не имеют никакого контроля над своим правительством, вполне обоснованно опасаются, что будут уничтожены при любом конфликте со своей элитой.

И грозная мощь государственного аппарата может разрушить не только нежелательные неправительственные силы, но с той же обоснованностью может поразить отдельных представителей правящей группы, включая самого правителя. Многочисленные страхи омрачают жизненный путь, но, возможно, ничто не является столь разрушительным, как ненадёжность, порождённая поляризованной тотальной властью.


5.E.1.a. Правитель: никому не доверять!

Правитель, будучи самой заметной фигурой, также является и самым главным объектом зависти. Среди тех, кто его окружают, всегда есть тот, кто стремится занять его место. А так как конституционные и мирные перемены совершенно исключены, смена обычно означает одно и только одно: физическое уничтожение. Следовательно, мудрый правитель никому не доверяет.

По понятным причинам сокровенные мысли деспотов получают малую огласку. Но наблюдаемое поведение и высказывания подтверждают наше предположение. В египетских папирусах сохранилось то, что можно считать советом фараона своему сыну. Сообщение гласит: 'Держись в стороне от своих подданных, чтобы то, что следует совершать для их устрашения, не заботило тебя. Не сближайся с ними в своём одиночестве. Не наполняй своё сердце любовью к брату, не знайся с другом. (ДАЖЕ) КОГДА ТЫ СПИШЬ, БЕРЕГИ СВОЁ СЕРДЦЕ, потому что ни у одного человека нет сторонников в дни несчастий'.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение