Десталинизация. От У. Черчилля до Д. Медведева

Вот он — момент срыва маски и явление истинного двуличия лица демократа и либерала. Это либеральная диктатура и тирания. И этот циничный, брутальный строитель капитализма в России формирует последние 20 лет «реальную» идеологию Кремля, и 11 лет идеологию Путина и Медведева. Тогда, в 1992 году мудрый совет Г. Павловского российские власти быстро применили на практике. Ярким свидетельством борьбы против 90% населения является избиение ветеранов войны в Москве 23 февраля 1992 года новой демократической властью. По всем правилам военной операции против мирного населения — вооружённые формирования милиции и внутренних войск разделили большую колону ветеранов резкими манёврами на отдельные части и начали избивать дубинками. И это побоище показывали по телевидению в назидание другим. Интересно, что когда «великий» В. Путин пришёл к власти, то он по этому факту не дал приказ прокуратуре возбудить уголовное дело против «великого демократа» Б. Ельцина.

Как отмечает в своей книге С. Кара-Мурза («Матрица "Россия"» М., 2007 г.), передовая газета того времени «Комсомольская правда» издевательски ёрничала над заслуженными ветеранами:

«Вот хромает дед, бренчит медалями, ему зачем-то надо на Манежную. Допустим, он несколько смешон и даже ископаем, допустим, его стариковская настырность никак не соответствует дряхлеющим мускулам — но тем более, почему его надо теснить щитами и баррикадами?»

Обращаю внимание современного здорового молодого поколения —выше был приведён пример, когда морально-нравственные демократические и либеральные выродки «благодарили» своих спасителей, победителей, отстоявших им свободу и жизнь. Затем подобное избиение повторилось в Москве 1 мая 1993 года.

Власти применяли грубую силу, однако побаивались широкомасштабного народного протеста. Необходимо было как-то потушить народное возмущение, дать что-то народу, а дать было нечего. И Ельцин сделал очень логичный шаг — 12 марта 1992 года по его приглашению в Россию прибыла делегация видных американских банкиров, у которых он резонно спросил: «Я полностью оправдал ваши надежды: коммунизма в России больше нет. Но где же ваши инвестиции?» Неизвестно — как ему объяснили банкиры отсутствие желания вкладывать в Россию деньги, возможно, что коммунизма-то может и нет, а сталинская советская система — Советы и Верховный Совет — ещё действуют. В общем, Ельцин понял, что денег от них не получит, и 24 марта он выступил в Кремле перед лидерами ряда российских партий, заявив: «Жить в России трудно, а скоро будет еще труднее. Демократическое движение разваливается, в то время как оппозиция усиливает натиск и готовится дать бой на Съезде российских депутатов. Необходимы жесткие варианты действий, но у меня нет возможности для их осуществления. Французский президент де Голль имел право распустить в свое время парламент».

А пока Ельцин решил выпустить временно «протестный пар» народа перестановкой «в квартете» — сделал формальную уступку требованиям депутатов ВС и убрал из правительства масона Г. Бурбулиса, вместо него поставил Гайдара, и ввёл в правительство с виду русского со странной фамилией — Черномырдин, а для Бурбулиса же ввел новую странную должность Государственного секретаря с непонятными полномочиями.

В принципе всё у Ельцина и его американских советников было под контролем, кроме депутатов парламента, которых к тому времени ещё не догадались богато подкупить, и избранники народа были солидарны с негодованием своих избирателей, кроме того, многие из них понимали, —что вытворяют с Россией Ельцин и Чубайс. 6 апреля 1992 года начался Шестой съезд народных депутатов, которые негодовали:

«Правительство действовало вопреки воле съезда и парламента, на плечи народа легли невыносимые тяготы. Монетаристы разорили, продали, погубили Россию. Внести в повестку дня вопрос о доверии правительству, отправить его в отставку».

На это реакция Б. Ельцина была простой — в апреле 1992 года Ельцин, будучи на Череповецком металлургическом комбинате, заявил, что «съезд надо разогнать к чертовой матери». Оказалось, что у либералов на самом деле знакомый нам до боли принцип: нет съезда, нет Верховного Совета — и нет проблем.

Однако, чтобы не в него летели стрелы гнева депутатов и народа, Ельцин сделал «ход конем» — сложил с себя полномочия главы правительства и предложил этот пост Гайдару, который с 15 июня возглавил правительство (был временно исполняющим обязанности председателя). Вероятно, Ельцин надеялся, что Гайдар, получив максимальные полномочия, быстро наведет порядок в экономике. Но Гайдар был давно уже для многих сильным раздражителем. Депутатов Верховного Совета также не могли не раздражать надменное, неуважительное отношение крутых либеральных младореформаторов в правительстве к первой ветви власти — законодательной, и серьёзные идеологические разногласия. Председатель Верховного Совета Р. Хасбулатов вспоминал: