Детектив

Эйнсли не стал обременять себя излишними медицинскими подробностями, а перешел к рапортам и протоколам, составленным сыщиками. Ими было установлено, например, что имущественное положение четы Эсперанса позволяло отнести их к числу вполне состоятельных, хотя и небогатых людей. На их банковском счету хранилось около трех тысяч долларов, а живший по соседству племянник показал, что дома у них почти всегда лежало несколько сотен наличными на случай необходимости. При осмотре места убийства ни доллара обнаружить не удалось.

Перелистывая страницы дела ближе к концу, Эйнсли увидел знакомую форму триста один – протокол допроса подозреваемого в отделе убийств. В связи с убийством супругов Эсперанса допрошен был несовершеннолетний парень, которого затем отпустили за недостатком улик.

В Эйнсли словно выстрелили этим именем. Элрой Дойл.

Глава 10

В соответствии с законодательством плата Флорида, когда Элрою Дойлу исполнилось восемнадцать, его подростковое дело было опечатано и положено под замок. С этого момента для следователей оно было доступно только с санкции суда, получить которую было непросто. Сходные законы действовали в большинстве остальных штатов страны.

Малколму Эйнсли, чье мнение разделяли в полиции многие, это представлялось откровенным юридическим анахронизмом, абсурдом, который противоречит интересам законопослушных граждан. Встретившись с лейтенантом Ньюболдом в его кабинете на следующее утро после того, как он обнаружил имя Дойла в старом деле об убийстве, Эйнсли выложил документы перед начальником и сказал, с трудом сдерживая злость:

– Безумие какое-то! Нам нужно было знать обо всем этом еще год назад!

За час до встречи с Ньюболдом он отыскал еще одну папку с делом об убийстве Эсперанса, но уже в архиве собственного отдела. Досье оказалось неполным, поскольку преступление было совершено за пределами Майами и попало под юрисдикцию полиции Метро-Дейд. Однако расследование не могло обойти стороной огромный город, и в отделе по расследованию убийств полиции Майами завели свое досье, куда подшивали, в частности, все меморандумы, поступавшие от коллег из Метро-Дейд. Именно среди них Эйнсли обнаружил новое упоминание о допросе Дойла. Не наведи его Сандра Санчес, он никогда не догадался бы поднять архивную папку!

– Но ведь Дойла не арестовали и не предъявили ему никакого обвинения, – попытался урезонить подчиненного Ньюболд.

– Только потому, что у мамаши хватило ума не позволить снять отпечатки пальцев Элроя. На месте преступления нашли нож с отменными отпечатками. Бови-нож, между прочим. Детективы из Метро-Дейд очень хотели сравнить их с пальчиками Дойла. Они были уверены, что нож принадлежал ему. Но сделать этого им не дали, потому что Элрой Дойл был тогда несовершеннолетним, а улик для ареста подростка оказалось маловато.

– Да, похоже на наши дела, – признал Ньюболд.

– Да не просто похоже! Полюбуйтесь на “почерк” убийцы супругов Эсперанса. Трупы обнаружили связанными, с кляпами во рту, сидящими друг против друга… И потом – побои, ножевые раны, похищенные деньги. Будь у нас возможность хоть глазком взглянуть на подростковое дело Дойла, мы бы не прошли мимо таких совпадений! Мы бы занялись им уже давно. – Эйнсли привстал с кресла и подался вперед, сверля лейтенанта яростным взглядом. – Вы знаете, сколько жизней можно было сохранить?!

Ньюболд тоже поднялся, смерив Эйнсли ответным злым взглядом:

– Эй, сержант, не я придумал эти законы! Сядь на место!

Эйнсли откинулся назад и вздохнул:

– Извините. Но разве вы не видите, Лео, что наша система борьбы с так называемой подростковой преступностью – полный бред? И не только здесь, во Флориде, но и по всей стране. Подростковой преступности вообще больше не существует. Есть просто преступность, и возраст совершенно ни при чем – вы это знаете не хуже, чем я. Чуть не каждый день мы сталкиваемся с убийствами, которые совершают дети: четырнадцати-, пятнадцати-, шестнадцатилетние. Или даже меньше! Половина из тех, кого задерживают за незаконное ношение оружия, – подростки. В Детройте убита женщина. Кем? Детишками! Одному четырнадцать, второму – одиннадцать. В Чикаго два двенадцатилетних оболтуса сбросили пятилетнего малыша с крыши небоскреба. В Англии два десятилетних убили и вовсе двухлетнего несмышленыша. Та же картина с ограблениями, грабежами, изнасилованиями, угонами машин, да что там – любые преступления. А у полиции руки связаны нелепейшим, вздорным законом, который давным-давно следовало выбросить на свалку.

– Ты считаешь, что дела подростков вообще не следует закрывать?

– Да, черт возьми! Каждое преступление должно фиксироваться в досье и оставаться там навсегда, чтобы сыщик в любой момент мог поднять старое дело. А родителей и подростковых активистов, которым это может не понравиться, нужно послать куда подальше! Нарушил закон – это занесено в твое личное дело. Навсегда. Вот какой должна быть расплата за преступление, независимо от возраста, в котором человек его совершает!