Детектив без убийства. Очень странные дела и не менее странные способы их раскрыть

Борис не был ангелом. Не посещал семейного психолога и не читал умных книг о том, как правильно пукать и чихать при сыне. Но все это не мешало ему искренне, по-простому любить ребенка: пичкать вредными шоколадками и возить на аттракционы, мечтать однажды выйти на ринг со Славиком, где он будет наигранно закрываться от ударов маленьких кулачков.

Но эта история и не про бабу-стерву. Женщина вправе обижаться и даже мстить. Отцовское счастье разрушила не супруга, а выжившая из ума Фемида. Суд установил график встреч Бориса с ребенком. Два часа по пятницам и еще пять часов каждую вторую субботу месяца. Без ночевок, поездок на дачу и тем более за границу. Так живут тысячи других российских отцов. И это не наркоманы, сидельцы и злостные алиментщики. Они нанимают дорогущих адвокатов, суют купюры в карманы должностным лицам и в конечном счете, доведенные до отчаяния, приходят за помощью к частному детективу.

Борис мне так и сказал:

– Будем похищать Славика.

– Вы же знаете, – говорю, – это путь в никуда.

– По-вашему, унижаться лучше? В прошлый раз на минуту позже пришли с прогулки, мать сразу жалобу написала.

Бывшая вот как чувствовала, что Боря хочет похитить сына, и залегла на дно. Мне подсказали: она взяла три билета – на себя, ребенка и бойфренда – до Таиланда. Мы с Борей отправились вслед за ними.

Я поставил ему условие:

– Покажу, где ребенок, а дальше ты сам все делаешь. Тебя как отца скорей всего отпустят, а меня посадят за похищение человека.

Борис кивнул и опять за свое:

– Увижу этого мудака со Славиком – кости переломаю.

– Ударишь, – говорю, – сядешь.

Расселись на всякий случай в разных частях самолета и билеты брали отдельно каждый на себя. Иначе, если все пойдет не по плану, спутников сразу вычислят. В базе видно, кто с кем и когда летал. Имейте в виду. Моим попутчиком через кресло оказался чопорный немец, очевидно, летевший с пересадкой в Москве. Я вытащил из кармана кресла бутылку сухого красного. Белый пластиковый стаканчик наполнился до краев.

Смотрю на соседа.

– Будешь?

Немец мотнул башкой и продолжил читать журнал. Что характерно, на чистом русском. Впереди было десять долгих часов полета. Не знаю, как вам, а мне лечащий врач запретил столько часов сидеть. Задница человека не может долго служить ему единственной точкой опоры. Хотя некоторые из нас опираются на нее всю жизнь и довольно-таки успешно.

Появилась томная стюардесса.

Сосед оживился.

– Wine, please.

– Sorry. Only in business class.

В недоумении немец указал ей на мой стаканчик – тот сиротливо ждал добавки. Я тоже. Девушка ограничилась презрительным взглядом. Такое со мной уже случалось.

Понятное дело, иностранец не знал: пойло нужно приобретать сразу перед выходом на посадку. Поэтому повода для обиды не было. Я добавил еще. Потянуло на философию.

НЕПОНЯТНО ОТКУДА В ГОЛОВУ ПРИШЛА МЫСЛЬ, ЧТО НУЖНО ПРОЩАТЬ ЧЕЛОВЕКА СРАЗУ ЖЕ. ВО ИЗБЕЖАНИЕ ЛИШНИХ ТРАТ НА СПИРТНОЕ, ТАБЛЕТКИ И ТАКИХ ЛОВКАЧЕЙ, КАК Я.

Обида – издержка людского разума. Она порождает месть и другие расхожие заблуждения. Часто ли мы благодарим тех, кто ответно наступает на ногу? Даже если совсем растоптать обидчика, он не сделается лучше. Возможно, вообще умрет. Схлестнутся два уязвленных эго. Если враждуют родители, в их битве участвует и ребенок. Итого уже трое, четверо, пятеро… И ты, Вадим, один из них. Помнишь, как влез в долги, чтобы семья поселилась в хорошем месте? Теперь ипотека – чуть ли не единственное, что вас связывает. Все якобы потому, что близкие не разглядели твоей тонкой душевной организации.

СТРАННОЕ ДЕЛО: ВСЕ АЛКАШИ И БАБНИКИ ПРИЧИСЛЯЮТ СЕБЯ К НЕПОНЯТЫМ ГЕНИЯМ.

Чувство собственной значимости стало для тебя выше всего на свете. Примерно те же мотивы, вероятно, движут сейчас Борисом. Желание отомстить женщине так ловко маскируется под отеческую любовь.

Я заснул беспокойным сном. Хотелось нормально выспаться, пусть обстоятельства и не благоприятствовали этому. Упавшую в проход голову постоянно задевали своими бедрами чуть ли не все пассажиры рейса.

На Пхукете нас обдало жарой. Пальмы вяло покачивали большими лапами. Подло мстило похмелье. Оказалось, что Боря совсем не знает английского. Пришлось взять на себя роль переводчика. После тяжелого перелета я с трудом понимал мяукающий акцент местных. Таксист всю дорогу допытывался: откуда мы и зачем приехали. Во избежание лишних расспросов я назвал вымышленную цель: mojito and ladyboys.

– Good. На-hа. It’s a great experience! – радостно отозвался таец. Похоже, вполне искренне.

На Пхукете мы всю неделю ездили по отелям в надежде отыскать Славика. Где-то нас допускали к журналу гостей, а где-то вежливо, но настойчиво выпроваживали. Если администратор отказывался идти навстречу, мы заходили с тыла: раздевались до плавок и в таком виде проникали в гостиницу со стороны пляжа под видом отдыхающих. Я совсем обгорел и с тоской поглядывал на стакан холодного пива в руке нетрезвого постояльца.