Детектив без убийства. Очень странные дела и не менее странные способы их раскрыть

Я уже стал настраиваться на эротическую волну, как вдруг услышал:

– Не забываем благодарить за каждое прикосновение, – в этот раз желтый обращался уже ко мне, – дайте волю эмоциям, не сдерживайтесь. Если хочется постонать – стоните.

Самое страшное было еще впереди.

– Теперь ощутите землю. Движения становятся напористыми. Нажимаем сильнее…

На этих словах Оля прервалась и заявила мастеру, что на каком-то другом сеансе ее учили бить по спине. Якобы это приносит особое наслаждение.

– Интересная техника, – удивился желтый, – продемонстрируйте.

Оля, недолго думая, ударила меня что есть мочи – угодила в лопатку. Следующий удар пришелся на больной позвоночник. Меня словно пробило током, а после тело частично на мгновение онемело. Изо рта вместо мата со свистом вырвался воздух.

– Если такое нравится, почему бы и нет, – пожал плечами желтый, позволив избивать меня дальше.

– Ну как? – спросила у меня Оля, когда эта пытка наконец кончилась.

Я понимал, что ради успеха мероприятия должен был изобразить восторг, но межпозвоночная грыжа мне бы этого не простила.

– Ощущение, – говорю, – такое, словно меня били палкой.

Слово в слово так и сказал. И еще понял, что скоро увижу своего мануального терапевта. Оля тогда очень обиделась. Мы вышли на улицу, и она расплакалась. Ревела и говорила, что очень старалась, что так хотела передать мне частичку своей души.

– Видимо, все-таки мы с тобой не на одной волне, – заключила девушка, когда немного успокоилась.

А я подумал, что это самый подходящий момент для расставания. Иначе потом может и не представиться. Порой не так сложно войти в доверие, как попрощаться с объектом слежки. В принципе я мог бы встречаться с ней еще какое-то время. Только все это был обман от начала и до конца.

– Ты мог бы сказать. Мог бы остановить меня, – сокрушалась Оля.

– Спасибо, – говорю, – тебе за все. Ты права: мы не пара.

Она замерла посреди улицы и опустила голову.

– Ты что, хочешь меня бросить?

Я в ответ промолчал.

– Если все дело в тантре, – сказала она, – просто скажи об этом. Ходить сюда вместе необязательно.

– Понимаю, но ты ведь будешь.

Она вынула из рукава козырь:

– Хочешь, и я не буду?

– Нет, – отвечаю, – тогда ты не будешь счастлива.

В тот же вечер я пригласил клиентку, чтобы сообщить о завершении работы.

– Исполнитель не хочет продолжать отношения, – говорю, – сердцу не прикажешь.

Заказчица возмутилась:

– Как это? Я проплатила сто пятьдесят тысяч не для того, чтобы бросить начатое.

– А вы, – говорю, – хотите, чтобы Оля жила с нелюбимым мужем? И лишь ради прихоти навязать дочери свое мнение? Знаете, говорят, очень важно благодарить друг друга. Так вот, Олю нужно благодарить как минимум за ангельское терпение.

Она открыла в своем смартфоне фотографию, на которой я в трениках и футболке сижу в позе лотоса на ковре.

– Дочка прислала, – пояснила заказчица, – похвасталась, что нашла нормального мужика.

22. История одного отца

Однажды я чуть было не стал киднеппером – одним из тех парней, чьи лица можно увидеть на специальных стендах в аэропортах. Заметил одну особенность: на преступление идут в основном люди с отсутствием или избытком финансов. Я относился к первой категории, мой клиент – ко второй. Так возникла преступная группа.

Инициировал ее Борис – человек с уголовно-спортивным прошлым. Наверное, только в России это не выглядит как случайное совпадение. С возрастом Боря остепенился. Обзавелся семьей, но брак не был долгим. Жена вместе с ребенком ушла к другому. Потом в мессенджер прилетела фотка: ненаглядная и сынок в объятиях неизвестного мужчины. «У нас все хорошо», – сообщала бывшая. Даже не представляю, в чем провинился глава семейства, чтобы с ним вот так обошлись. Для Бори, определенно, это был удар ниже пояса. Сто раз на дню пересматривал он этот снимок. Дисплей мобильника все сильней покрывался трещинами. Так же сильно в этот момент трещала ранимая мужская душа. Щемило так, что хоть стену бей. От Бори вскоре пришла ответка: «Пусть руки от Славика уберет. Иначе кости переломаю».

Спор о проживании мальчика Борис проиграл. Вдобавок с разгромным счетом за оказанные ему юридические услуги. Даже не потому, что имел судимость или использовал в качестве аргументов мат. Просто так повелось: после развода родителей ребенок остается при маме. Один знакомый юрист сказал: «Чему удивляться, если судят обычно женщины. Решение им диктует гендерная солидарность». Среди сотрудников органов опеки мужчины тоже большая редкость. Не говоря уже про воспитателей и прочих социальных педагогов. Представляю себе картину: мужик приходит трудоустраиваться в садик нянечкой. Что сразу подумают? Извращенец.

НАШЕ ОБЩЕСТВО НЕ ДОВЕРЯЕТ ДЕТЕЙ МУЖЧИНАМ. САМИ ЖЕ ПАПЫ БУДУТ ПРОТИВ ТОГО, ЧТОБЫ КАКУШКИ ЗА ИХ ЗОЛОТЦЕМ ПОДТИРАЛА КРЕПКАЯ МУЖСКАЯ РУКА.