Детектив для уютной осени

– Вот и не говори. Просто имей в виду. Похоже, втянула тебя Надежда Ефимовна в плохую историю.

– Зачем же она ушла, если так захотела меня?

– Большой вопрос… А книжка, получается, не твоя?

– Шекспир? – Максим помотал головой. – Нет, не моя. Она валялась в комнате.

– Ясно, – сказала Лионелла и притормозила. – Мы подъезжаем…

– Что мне делать?

– Просто пригнись.

Автомобиль въехал на территорию «Мосфильма» и свернул к нужному павильону. Стрешнев вышел из салона в надвинутой на лицо шляпе и пальто, которое принадлежало Ольшанскому.

Виктор Карлович Комиссаров встретил его объятиями и, ни о чем не расспрашивая, отправил на грим.

Лионелла переоделась в костюм и тоже пошла к гримерам. Спустя час оба актера прошли к декорациям, каждый смотрел в сценарий, вспоминая роль.

– Внимание! Повторим мизансцену! – крикнул Комиссаров. Он был в приподнятом настроении. – Бронеслав приводит Варвару, – режиссер встал напротив кинокамеры. – Вот здесь эта точка! Потом кидает ее в ноги князя Олексы! – Он взглянул на Лионеллу. – Вы падаете, но так, чтобы было видно лицо. Ты! – Комиссаров указал на Максима. – Сразу узнаешь ее, вполуха слушаешь Бронеслава. В голове только одно: нашлась! – Он ретировался за камеру и сел на свой стул. – По местам! Приготовились! Мотор!

Артист, исполнявший роль Бронеслава, швырнул Лионеллу под ноги князю, она подняла лицо и вдруг услышала:

– Стоп!

По растерянному взгляду режиссера Лионелла поняла, что крикнул не он. Приставив козырьком руку к глазам, сквозь свет софитов она вгляделась в темноту и увидела малорослую корявую фигуру Лосева. Он и теперь был в своей кожанке с неизменной борсеткой под мышкой.

– Максим Стрешнев! Вы задержаны! Пройдемте со мной!

Лионелла вскочила на ноги и подошла к Лосеву:

– Вы здесь откуда?

Он кивнул на представителя киностудии:

– Не переживайте. Пропуск есть. А вот он, – Лосев ткнул пальцем в Стрешнева, – без пропуска!

Максим соскочил с трона и бросился к Лосеву:

– Чего в меня тычешь?! Пальцы переломаю!

Его тут же перехватили двое полицейских и заломили руки за спину.

– Ваше удостоверение! – потребовал Комиссаров.

– Не нужно, Виктор Карлович, – вступился представитель администрации. – Мы уже проверяли.

Но режиссер не сдавался:

– Ордер на арест Стрешнева предъявите!

– Прошу! – Лосев протянул бумагу с печатями.

– У вас нет доказательств, чтобы его задерживать, – заявила Лионелла.

– В комнате Бирюковой нашли его отпечатки, этого пока достаточно.

– Я буду жаловаться!

– Жалуйтесь! – Лосев надел на Максима наручники. – Только смотрите, как бы и вас саму… – Он не договорил, но Лионелла поняла, что следователь имел в виду.

Сказать, что Лионелла была расстроена, значит ничего не сказать. Она была уничтожена, раздавлена. Чувство вины было таким сильным, что пришлось выпить успокоительную таблетку.

Из киностудии она ушла только после разбирательства в службе безопасности, где ее с пристрастием допросили, выясняя, как Стрешнев попал на территорию киностудии. Лионелла, естественно, ни в чем не созналась. Мало-помалу конфликт сошел на нет.

Когда Лионелла села за руль автомобиля, то заметила – у нее трясутся руки. Откинувшись на сиденье, она закрыла глаза. В реальность происходящего верилось с трудом, такого просто не могло быть никогда.

Откуда здесь взялся Лосев? Кто его притащил? Кто сообщил, что Стрешнев будет на съемках? Дорога из Валдая, где Лосев служил в следственном отделе прокуратуры, заняла бы не меньше четырех часов. Как же он оказался в Москве так быстро? Кто мог знать, что Стрешнев приедет на студию, если еще утром этого наверняка не знали ни он, ни она?

– Нужно что-то делать, – прошептала она.

Чувствуя себя предательницей по отношению к Стрешневу, Лионелла искала способ принизить свою вину, но не находила его. И в очередной раз возвращалась к мысли, что она и только она виновата в том, что Максим сейчас за решеткой.

Направив машину в сторону дублера Рублевского шоссе, Лионелла передумала и свернула на Кутузовский, оттуда – на Третье кольцо. Добравшись до Боткинской больницы, припарковалась и пошла вдоль дома тринадцать, помпезной сталинской постройки, на котором висели две памятные доски, и обе – писателям. «Конечно, – подумала она, – где же еще быть библиотеке?» Табличка возле двери подтвердила, что здесь находится библиотека №33 имени Фурманова. Ее штамп стоял на зеленой книжице из комнаты Бирюковой.

Войдя в холл, она задержалась, не зная, куда свернуть, налево или направо. Интуиция подсказала – налево. Там и оказался абонементный зал.

Лионелла подошла к стойке:

– Здравствуйте, хочу вас спросить…

– Здравствуйте. – Библиотекарша отвлеклась от заполнения формуляра. – Вы наш читатель?

– Предположим, что да, – ответила она.

– Уже выбрали?

– Что?

– Книгу.

– Ах да! Мне нужен Шекспир.

– Иностранная литература, стеллаж с буквой «Ш».

– Нетрудно догадаться, – усмехнулась Лионелла и отправилась в указанном направлении.

Знакомый томик она заметила сразу. Забрав его с полки, вернулась к библиотекарше:

– Ну вот, например.

– Ваш билет.

– У меня его нет.

– Будем заводить?

– Послушайте, мне нужна помощь.