Детектив и политика 1990 №4(8)

С грехом пополам Бурнашу удалось закатить три шара, чем он был чрезвычайно доволен. Тогда и Денисов коротким щелчком отправил шар в лузу. Но все равно игра уже стала неинтересной, и зрители разошлись кто куда. Поэт тоже понял, что бильярд на сегодня кончился и Денисов играет свою собственную, никому не ведомую партию.

— Я тебя жду, Георгий, — сообщил Поэт и побрел на скамейку.

От усердия Бурнаш высовывал язык и шевелил губами. Он очень старался. Этими стараниями, а еще более тем, что Денисов ему совершенно не мешал, Бурнаш положил еще четыре шара, доведя с учетом форы счет до "семь-два" в свою пользу. Тогда Денисов, которому надоело это бестолковое топтание, решил немного поиграть и в два подхода сделал счет "шесть-семь". Однако теперь, когда на бильярде осталось всего лишь три шара, игра грозила затянуться надолго, чего Денисов допускать не желал. Тщательно намелив наклейку, он изготовился к удару, держа кий почти вертикально к поверхности стола и забавляясь недоумением Бурнаша. Таких ударов Бурнаш действительно никогда не видел. Не касаясь бортов, шар пошел не по прямой, а по дуге, тихонько подтолкнув другой вплотную к лузе. Бурнашу теперь оставалось только попасть.

Денисов развинтил кий, положил в футляр, и они вышли на улицу.

— Ну ты лихо играешь, — с искренним уважением сказал Бурнаш.

— У тебя тоже неплохо получается. — Денисов вытащил приготовленную пачку купюр. — Держи. Можешь не считать. Ровно штука. Твой законный выигрыш.

— Ага, — сказал Бурнаш, — дай-ка мне твой портфельчик на минутку.

Денисов протянул ему свой дипломат. Бурнаш раскрыл его, на секунду отвернулся, а потом защелкнул замки и протянул Денисову.

— Лихо у тебя получается. Мастер! — еще раз восхитился Бурнаш. — Ну, счастливо!

Помахивая потяжелевшим "дипломатом", Денисов зашагал в темноту парковых аллей.

Пашка лежал на диване, кажется, в той самой позе, в которой оставил его Денисов, и смотрел на телефонный аппарат, как на гадюку.

— Как дела? — спросил Денисов.

— Все время звонил, — пожаловался Пашка. — Помолчит немного и опять звонит.

— Это ничего, — равнодушно сказал Денисов. — Давай-ка я тебя лучше яичницей накормлю. Ты кушать хочешь?

— Не очень, — печально ответил Пашка, но, подумав, согласился: — Вообще-то хочу.

Денисов зажег газ и бросил на сковородку кусок масла. Желтоватый комочек быстро таял, растекаясь и пузырясь. Денисов протянул руку к дверце холодильника, и в этот момент телефон безжалостно тренькнул. Денисов влетел в комнату.

— Да!

— Я слышал, ты слегка поумнел, — сказала трубка. — Напоминаю: сегодня истекает срок. Истек уже.

— Вартан! — Денисов видел перед собой лишь округлившиеся в мгновенном ужасе глаза сына.

— Егор! — с коротким смешком поправила трубка.

— В общем, это… у меня все в порядке, — сказал Денисов, намеренно запинаясь. — Могу хоть сейчас.

— Конечно, сейчас. Завтра уже счетчик стучать будет. Зачем же тянуть? — голос в трубке наслаждался властью.

— Только… — Денисов снова запнулся, старательно изображая неуверенность и замешательство, — …только тебе лично. Больше никого знать не хочу.

— Почему? — заинтересовался голос.

— Только тебе, — повторил Денисов теперь уже твердо. — Чтобы ты завтра не сказал, что ничего не знаешь. У меня с тобой дела, а не с кем еще.

— Обижаешь, — усмехнулась трубка. — Людям доверять надо. Но не беспокойся. Свои долги я всегда получаю сам. У меня такое правило.

— Куда мне подъехать?

— Я сам подъеду. Я ведь знаю, где ты живешь. Я все о тебе знаю. Жди на улице около арки.

— Хорошо, — искренне сказал Денисов.

Около арки. Отлично!

Из кухни тянуло горелым маслом. Денисов выключил газ и взглянул на часы: половина двенадцатого.

— Попозже поужинаем, — сказал Денисов и вдруг впервые произнес вслух слово, которого прежде отчего-то всегда стеснялся: — сынок!

Пистолет, купленный у Бурнаша за тысячу рублей, он заткнул за ремень под курткой и несколько раз попробовал, ловко ли вытаскивать. К арке подошел не сразу, проверил вначале, нет ли поблизости кого из бандитов Вартана. Арка вела во двор без единого подъезда, за которым начинался пустырь. Днем тут еще пробегали изредка мальчишки, а в ночное время вообще никто не ходил.

Денисов вытащил сигарету и тут же выбросил, не прикурив. Его колотил озноб, он очень боялся дрожи в руках, которая могла все испортить.

В конце темной улицы зажглись фары. Автомобиль приближался так медленно, что Денисов в какой-то момент засомневался: уж не милицейский ли патруль. Но это была не милиция. Светлый "жигуленок" остановился прямо против арки. Мотор продолжал мягко урчать. Человек, сидевший рядом с водителем, опустил стекло и окликнул Денисова.

— Эй, Седой, иди сюда.

Денисов сделал несколько шагов и остановился.

— Ну, чего ты? — нетерпеливо сказали из "жигуленка". — Иди, не бойся.

— Я уже пришел, — ответил Денисов. — Кто кому больше нужен?

В "жигуленке" негромко рассмеялись.

— Я тебе больше нужен, — убежденно произнес Вартан. — Но я не гордый.