Мануэль Васкес Монтальбан , Пьер Жильяр , Эдуард Вениаминович Лимонов , Юлиан Семенов , Юрий Маркович Нагибин
Публицистика18+Издание Московской штаб-квартиры Международной ассоциации детективного и политического романа
ББК 94.3
Д 38
Редактор Морозов С.А.
Художники Бегак А.Д., Прохоров В.Г.
Художественный редактор Хисиминдинов А.И.
Корректор Агафонова Л.П.
Технический редактор Денисова А.С.
Технолог Егорова В.Ф.
Наборщики Благова Т.В., Орешенкова Р.Е.
Сдано в набор 20.06.89. Подписано в печать 16.11.89, А 11034
Формат издания 84x108/32. Бумага офсетная 70 г/м2.
Гарнитура универс. Офсетная печать.
Усл. печ. л. 17,64. Уч. — изд. л. 23,7.
Тираж 500 000 экз. (5-й завод 400 001–500 000 экз).
Заказ N2 2367. Изд. N9 8559. Цена 5 р. 90 к.
Издательство Агентства печати Новости 107082, Москва, Б. Почтовая ул., 7
Типография Издательства Агентства печати Новости 107005, Москва, ул. Ф. Энгельса, 46.
Детектив и политика. — Вып. 4 — М.: Изд-во АПН, 1989. — с. 336
ISSN 0235–6686
© Московская штаб-квартира Международной ассоциации детективного и политического романа, Издательство Агентства печати Новости, 1989
СОСТАВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Мануэль Васкес Монтальбан
ПРЕСТУПЛЕНИЕ В ПРИЮТЕ ДЛЯ ПРЕСТАРЕЛЫХ
(Гражданская война ещё не кончилась)
Мануэль Васкес Монтальбан (1939 гр.) — ведущий испанский журналист, автор нескольких публицистических книг, повестей и романов детективного жанра. Повесть «Преступление в приюте для престарелых» вышла в свет в 1987 году.
С головой уйдя в свои мысли, старик словно застыл, равнодушный и безучастный ко всему окружающему; он окоченел, но не замечает холода. Снова и снова возвращаясь к давнишней истории, он пристально вглядывается в собственные воспоминания и закрывает глаза, чтобы совладать с поднимающимся изнутри и сковывающим все его существо страхом. Чего он боится? Смерти? Да, хотя бы, а почему бы и нет, черт побери? Разве я не могу бояться смерти?
— С самого детства тебе промывают мозги: «смерть — одно из явлений жизни», говорят они. Смерть — явление жизни! Жулики проклятые, чтоб им пусто было!
Кто же они, эти жулики? Учителя, священники, писатели, родители, при одном лишь воспоминании о которых у него увлажняются глаза и он с трудом проглатывает подступивший к горлу ком.
— Я должен выбраться отсюда!
Старик повторяет это трижды, но сидящие неподалеку люди привыкли к тому, что он частенько разговаривает сам с собой, и не обращают на него ни малейшего внимания.
— Раньше чем меня вынесут вперед ногами, теперь, пока я еще могу двигаться, пока не поздно! Но сначала я должен исполнить свой долг, и пусть случится то, что должно случиться.
Но его желание ничего не значит. Он давно подозревал об этом. Всю жизнь он видел, как умело направляемые логика и случай оказываются сильнее человеческой воли: случай оборачивается давлением внешних сил других людей, общества; а логика сводится к усилиям, предпринимаемым личностью, чтобы не быть раздавленной случаем.
— Жребий брошен.
Он вздрагивает, и от этого словно усиливается ощущение холода, рождаемое погруженными в зимнюю спячку заснеженными деревьями и паром от дыхания закутанных в шарфы стариков, неспешно прогуливающихся по гравию дорожек или сидящих на скамейках. Утренние разговоры и покашливание стихают, и сквозь этот коридор молчания, гордо выпрямившись, проходит старик в галстуке и без шарфа; в одной руке у него зонт, другую он заложил за спину. Вслед ему несутся замечания, чаще всего иронические. Но тут звонит колокол, и в патио появляются монахини, приглашая всех в столовую. Молоденькая монашка бежит за одиноким стариком.
— Дон Гонсало, вам тоже надо в столовую.
Старик оборачивается и неприязненно смотрит на нее.
— От этого стада никуда не денешься, все делается только по звонку.
— По удару колокола, дон Гонсало. Ну давайте же, будьте умницей и пойдемте в столовую. А то потом жалуетесь, что на вас не обращают внимания, а сами такой непослушный и упрямый.