Детектив и политика 1991 №4(14)

— После кончины миссис Брокстон все досталось ее племяннику, Питеру Брокстону. Нет-нет, не подумайте плохого, обо мне моя хозяйка не забыла, упокой Господи ее душу, благодаря ей мне теперь не придется работать на старости лет. В этом доме я согласилась остаться только до конца ремонта.

— Кажется, вы не очень-то жалуете этого Питера Брокстона? — поинтересовался журналист.

— А какое вам, собственно, до этого дело? — осадила его старая домоправительница. — Сдается мне, он не имеет ничего общего с минувшей эпохой.

— Разумеется, разумеется, вы совершенно правы.

Пытаясь загладить допущенную оплошность, Джек Лемон одарил собеседницу самой чарующей из своих улыбок, но это не произвело на нее ни малейшего впечатления, она опять стала настороженной и недоверчивой. Надо же так испортить дело! Срочно нужно что-то предпринимать.

Джек с отчаянием огляделся. В глаза опять бросился буфет-монстр. Может, это? И Лемон предпринял отчаянную попытку. Стараясь придать голосу искреннюю заинтересованность, он спросил:

— Вы, наверное, уже давно собираете эти… этот чудесный фарфор? Столь прекрасной коллекции мне еще не приходилось видеть.

Похоже, ход оказался удачным. Хозяйка коллекции, явно не избалованная чрезмерным вниманием к ней, взглянула на своего гостя более благосклонно и охотно пустилась в пояснения:

— О, моя собственная заслуга в данном случае весьма невелика, почти вся коллекция перешла ко мне по завещанию миссис Брокстон.

Джек продолжал играть столь удачно выбранную роль:

— Разве она тоже интересовалась фарфором?

— "Тоже"! Да она известная собирательница фарфора! Многие годы потребовались на создание такой полной коллекции. Как она ее любила! Часами могла рассматривать свои фигурки, и о каждой из них ей было что рассказать.

Немного поколебавшись, домоправительница решилась и прибавила с нескрываемым удовлетворением в голосе:

— А мистеру Питеру оставила лишь самую малость, всего несколько десятков! Ничего он в этом не понимает, говорила она, так и нечего его баловать. Племяннику она завещала лишь сервизы и прочую чепуху, а все фигурки оставила мне. Так и написала в завещании. А ведь ее коллекция — всемирно известная! Многие мечтали хоть одним глазком взглянуть на нее.

— И неудивительно! — подхватил Лемон. — Фигурки действительно чудо!

— Я рада, что вы, молодой человек, способны оценить это.

Лемон предпринял еще несколько попыток кружным путем вернуться к теме о наследнике, но все они окончились неудачей. Женщина готова была без конца говорить о своей чудесной коллекции, но как только речь заходила о родственниках ее скончавшейся хозяйки, словно набирала в рот воды. Для журналиста уже не было сомнений в ее истинном отношении к племяннику покойной хозяйки, но выудить из нее причины этой антипатии никак не удавалось. Ничего нового не узнал он и об обстоятельствах смерти миссис Брокстон. Женщина лишь еще раз повторила уже рассказанное и добавила:

— Я видела, миссис Брокстон очень хотелось что-то мне сказать, но она уже была не в состоянии это сделать. Только бормотала что-то нечленораздельное, я ни слова не разобрала.

Больше часа провел Джек Лемон в комнатке домоправительницы миссис Брокстон и уже потерял надежду узнать что-либо существенное для себя. Тут он вспомнил о журналисте, который, по словам старой служанки, был в их доме. Может, от коллеги удастся узнать больше? А может?.. Какое-то смутное подозрение шевельнулось в душе молодого человека.

— Открывая мне дверь, вы упомянули о каком-то журналисте, который приходил в этот дом, — сказал он. — Из какой газеты был тот журналист? Возможно, вы и фамилию его запомнили? — И, чтобы женщину опять не испугало его чрезмерное любопытство, попытался обосновать свой интерес: — Если он беседовал с вашей хозяйкой, может, от него я узнаю что-нибудь полезное и для моей работы. Сами понимаете, коллега-журналист, профессиональная память, наблюдательность…

Женщина с пониманием кивнула головой и на сей раз попыталась помочь своему гостю. Увы, несмотря на самое искреннее желание быть полезной, она мало что могла вспомнить.

— Фамилия… фамилия… Боюсь, фамилии мне не вспомнить, ведь это было так давно. А фамилию он называл, как же, обязательно называл, ведь я же ее сказала хозяйке, когда пошла ей докладывать. Но вот какая фамилия — совершенно вылетело из головы.

— Ну, бог с ней, с фамилией. Из какой газеты он был?

— Из какой газеты? — опять задумалась женщина. — А вот из какой газеты, он и не сказал. Что репортер — сказал, что пришел к миссис Брокстон в связи с ее коллекцией фарфора — сказал, фамилию — назвал. А из какой газеты — нет, хорошо помню, не сказал.

"Странно, — подумал Лемон. — Всякий репортер первым делом громко назовет газету, которую представляет, а тут…"

— Когда он был у миссис Брокстон?