Детектив и политика 1991 №5

«Мерседес-600» с номерным знаком «22» затормозил на улице Жан-Мари Гийу перед воротами кладбища. Двое мотоциклистов эскорта — полицейский в синей униформе и тонтон-макут в фуфайке, поверх которой болтался на ремне старенький автомат «томпсон», — спешились. Позади «мерседеса» остановился черный «форд», набитый полицейскими в форме, а за ним — еще один автомобиль с пятью тонтон-макутами, которые устремились на кладбище, чтобы осмотреть его до появления там президента: Жан-Клод не носил при себе оружия, и это легкомыслие огорчало приближенных, помнивших, что его отец, Франсуа Дювалье, который вообще редко покидал свой дворец, не расставался с двумя пистолетами и никогда не убирал со своего письменного стола американский карабин с удлиненным магазином. Эти мудрые предосторожности позволили ему умереть в своей постели.

Подойдя к мавзолею, один из тонтон-макутов — очень худой, в бежевом свитере и соломенной шляпе — сразу же увидел открытую дверь. Выхватив из-за пояса никелированный пистолет, он обежал мавзолей, наткнувшись по дороге на труп Эстиме Жоликёра, затем помчался к «мерседесу», наклонился к шоферу и сказал:

— Быстро уезжайте — здесь опасно. Жоликёр убит!

«Мерседес» тут же тронулся с места; за ним последовала машина с полицейскими. Тонтон-макуты тем временем начали прочесывать кладбище. Один из них, коротыш в клетчатой рубашке, вошел в мавзолей — и остолбенел, увидев открытый гроб и стоящую в углу Мари-Дениз, прикрывавшуюся обрывками своего белого платья. Она никак не отреагировала на его появление. Коротыш выволок Мари-Дениз из мавзолея, и ее немедленно окружили остальные тонтон-макуты, разъяренные и напуганные. Один макут изо всех сил ущипнул ее за сосок. Мари-Дениз закричала. Прохожие на улице ускорили шаг.

Командир группы тонтон-макутов был серым от страха: он видел изуродованный труп президента.

— Кто это сделал? — тихо спросил он.

Под его напряженным взглядом Мари-Дениз обрела дар речи.

— Габриэль Жакмель, — выпалила она. — Он такой злой! С ним были еще двое…

Пока Мари-Дениз сбивчиво рассказывала о том, что произошло, трое тонтон-макутов побежали закрывать ворота кладбища. Командир лихорадочно размышлял. Сейчас его главной задачей было сохранение всего случившегося в тайне.

— Никто больше этого не видел? — спросил он.

— Никто.

Он покровительственно положил руку ей на плечо:

— Ты хорошая девушка. Сейчас тебя отвезут на рынок. И запомни: ты никому не должна говорить о том, что видела!

Он отошел в сторону и что-то тихо сказал двум своим людям. Те тотчас же взяли Мари-Дениз за локти, потащили ее к машине и грубо втолкнули внутрь.

Стиснутая между двумя тонтон-макутами, Мари-Дениз не решалась сказать ни слова. Они проехали по улице Жан-Мари Гийу до улицы Паве и миновали Марсово поле, где ее ждали подруги. Но и тут она не рискнула нарушить молчание. Машина повернула налево, к бульвару Жан-Жак Дессалин, и оставила позади рынок. На перекрестке улицы Дельмас, при выезде из Порт-о-Пренса, один из макутов с улыбкой начал гладить ей ляжку, затем без лишних церемоний он схватил ее руку и положил себе на бедро. Второй макут, сидевший за рулем, усмехнулся:

— Новенькая всегда больше возбуждает!

Уже давно догадавшись, чего от нее потребуют, Мари-Дениз безропотно стала ласкать своего соседа…

Они проехали еще два километра. В окрестностях поселка Симон Дювалье, на пустыре, прилегающем к военному аэродрому, тонтон-макуты остановили машину. Тот, кто уже получил свою порцию ласки, держал Мари-Дениз, пока второй макут насиловал ее, — затем они поменялись местами, после чего второй макут, в соответствии с полученным приказом, в упор выстрелил ей в ухо.

2

Малько не торопясь прошел через большую комнату, полную многочисленных сотрудниц Дэвида Уайза. Ему всегда было приятно входить сюда: большинство присутствующих его знали, и замедлившийся перестук пишущих машинок означал, что его высокая, элегантная фигура, светлые волосы и золотистые глаза не оставляют равнодушными этих скромных служащих — маленьких, но иногда полных очарования винтиков Центрального разведывательного управления. Его титул принца и соответствующая этому титулу форма обращения — «Ваше Сиятельство», — равно как и репутация искателя приключений высокого полета, делали Малько несбыточной мечтой маленьких секретарш большого здания в Лэнгли.

Этель, секретарша Дэвида Уайза, улыбнулась ему и — машинально или намеренно? — положила ногу на ногу, отчего ее юбка задралась очень высоко. «Точеные и восхитительно длинные», — мысленно констатировал он.

— Заходите, — сказала Этель. — Мистер Уайз и мистер Стоун вас ждут!

Она избегала называть Малько по имени, не зная точно, как к нему следует обращаться при его титуле.

Нажатием кнопки на своем столе она отперла дверь кабинета начальника Управления оперативного планирования. Под пристальным взглядом ее сине-зеленых глаз Малько вошел в кабинет, испытывая сожаление из-за того, что не успел с ней толком познакомиться.

* * *

— Чудо, что он еще жив. Это один из самых отъявленных мошенников во всем Карибском регионе. Просто рожден для предательства!