Читаем Детектив и политика 1992 №1(17) полностью

Я не стал спорить. Одна из моих жен (после столь напряженного дня мне, конечно, не восстановить последовательность моих браков) была мексиканкой. С тех пор я разуверился в притягательной силе латинского темперамента. Не то чтобы жена моя — пожалуй, все же вторая по счету — не обладала темпераментом. Только последний проявлялся у нее не в сексуальной сфере, а в бытовой: во время каждой перепалки она, распалясь, хватала топор, нож, метлу, а если ничего не подворачивалось под руку, вцеплялась мне в физиономию всеми десятью когтями. Na mas, gracias — нет уж, благодарю!

Видимо, что-то надо было ответить, но я не знал, что именно. Вроде бы я упоминал уже, что в притонах у меня всегда возникали проблемы.

— Э-э… я могу с ней встретиться? — деликатно поинтересовался я.

Реакция на мой вопрос была бурной. Пухлой рукой Лу похлопала меня по колену, при этом игриво поглядывая на меня. Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не закричать. А я еще, попав в логово гангстеров, думал, будто хуже не бывает!

— Можно ли с ней встретиться? Ну конечно, можно, дурашка вы этакий! — Старая ведьма погладила меня по голове. Если бы дело не касалось моей жизни и смерти, я бы тут же сдался. — До чего изящно вы выразились, — не унималась она. — Сразу видно, тонкая натура.

Я уважительно посмотрел на нее. Едва успели познакомиться, а она меня уже раскусила…

— Марсия через несколько минут освободится, — проворковала Лу и обратила свои усталые, подведенные синей тушью глаза к двери. Появился очередной клиент: интерес к моему колену сразу ослаб. — Обождите немного, зато потом не пожалеете. Выпейте чего-нибудь за счет заведения, считайте, я вас пригласила. Марсия сама подойдет к вам. — Несмотря на мощную комплекцию, она с необыкновенной легкостью выбралась из глубокого кресла и вперевалку поспешила к двери.

Появилась официантка с выпивкой. Поставила передо мной стакан и тоже заторопилась навстречу новому гостю. Я сделал глоток виски. Оно оказалось на редкость крепким, должно быть, Лу подмешивала туда динамит. Видимо, здесь специально спаивают клиентов, чтобы им не бросалось в глаза, как быстро их отсюда выставляют.

Я приканчивал свой стаканчик, когда появилась Марсия Коллерос. Мне с трудом удалось скрыть разочарование. Хотя вроде бы и не было особых причин чувствовать себя разочарованным. Ведь я пришел сюда не ради плотских утех, а при виде девицы Марсии окончательно утвердился в своем благонравии. Широкие бедра, а лицо, напротив, плоское, с грубыми чертами, черные волосы и ослепительное сияние золотых зубов. Темперамент, нечего сказать!

Девица с интересом разглядывала меня. Ничего удивительного: вряд ли сыщется другой здравомыслящий мужчина, кто спрашивал бы ее по имени и желал бы иметь дело именно с ней. Она прошла вперед, я последовал за нею. По узкой винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж. Лестничную площадку украшала огромная напольная ваза — на сцене в такие вазы прячутся герои водевилей, — вход на этаж упирался в зеркало, так что я имел возможность полюбоваться собою: здоровый и вроде бы нормальный парень послушно трусит за самой уродливой шлюхой города. Мы стремительно пронеслись вдоль длинного коридора со стенами розового цвета и множеством дверей с медными ручками. Возможно, кому-то это нравится, дело вкуса.

Марсия отворила одну из дверей и вошла, я последовал за ней. Я заранее приготовил двадцатку, чтобы заставить девицу разговориться, но такие меры не понадобились. Едва за мною захлопнулась дверь, Марсия повернулась ко мне лицом и вытащила из сумочки сигареты.

— Вы Робертс, не так ли?

Я кивнул:

— Зовите меня просто Дэн.

Марсия достала массивную золотую зажигалку, ума не приложу, как она помещалась в таком крошечном ридикюле, и вообще она казалась чересчур большой, чтобы быть из чистого золота. Зато при первом же нажатии оттуда вы рвался мощный, сантиметров тридцати язык пламени. Девица наставила зажигалку на меня, словно миниатюрный огнемет.

— Надеюсь, вы не выкинете какой-либо глупости, Дэн. Я ведь могу постоять за себя.

Я отпрянул назад. Девица убавила огонь и зажгла сигарету.

— Откуда вы знаете, кто я?

Она окинула меня взглядом, точно раздумывая, стоит ли тратить время на разговор с таким придурком. Красавицей она не была, но котелок у нее варил.

— Всем в доме известно, что Джо засек номер вашей машины и утром вас замели копы.

— Лу тоже известно?

Она улыбнулась. Сверкнули золотые зубы, сверкнули искорки в золотисто-карих глазах.

— Лу не узнала вас. А я была в полиции и видела вашу фотографию.

Я присел на широкую кровать и недоверчиво уставился на девицу. Полиция нашего города знаменита вовсе не тем, что с готовностью предоставляет себя к услугам населения.

— Мне казалось, нелишне выяснить, что заварилось тут, в непосредственной близости от меня, — пояснила Марсия.

Я кивнул. Должно быть, ей выпала несладкая жизнь, если она так твердо усвоила правила предосторожности.

— Похож на меня этот тип? — спросил я.

Она сосредоточенно разглядывала меня.

Перейти на страницу:

Все книги серии Детектив и политика

Ступени
Ступени

Следственная бригада Прокуратуры СССР вот уже несколько лет занимается разоблачением взяточничества. Дело, окрещенное «узбекским», своими рамками совпадает с государственными границами державы. При Сталине и Брежневе подобное расследование было бы невозможным.Сегодня почки коррупции обнаружены практически повсюду. Но все равно, многим хочется локализовать вскрытое, обозвав дело «узбекским». Кое-кому хотелось бы переодеть только-только обнаружившуюся систему тотального взяточничества в стеганый халат и цветастую тюбетейку — местные, мол, реалии.Это расследование многим кажется неудобным. Поэтому-то, быть может, и прикрепили к нему, повторим, ярлык «узбекского». Как когда-то стало «узбекским» из «бухарского». А «бухарским» из «музаффаровского». Ведь титулованным мздоимцам нежелательно, чтобы оно превратилось в «московское».

Евгений Юрьевич Додолев , Тельман Хоренович Гдлян

Детективы / Публицистика / Прочие Детективы / Документальное

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное