Детектив и политика. Вып. 1

Можно было бы не вдаваться в эти особые обстоятельства личной жизни Дизраели, если бы они имели исключительно личный характер. Однако эта история проливает свет на нравы, господствовавшие в тогдашних правящих кругах страны, в среде, где искал поддержки Дизраели, которая состояла из людей, управлявших Англией и обширной Британской империей. Эти нравы имели непосредственную связь с политической жизнью страны, ибо значительное число деятелей то ли делало свои первые шаги в политике, то ли осуществляло те или иные комбинации, используя сферу интимных отношений.

Летом 1833 года, когда Дизраели встретил Генриетту, она была уже 12 лет замужем и имела трех сыновей и дочь. Она была дочерью аристократа и в то же время бизнесмена Генри Вильбоа, богатого человека, совладельца крупной пивоваренной фирмы. Ее муж, сэр Френсис Сайкс, происходил из семьи индийских «набобов», как называли в Англии людей, которые, находясь на службе в колониях, прямыми грабежами и другими неблаговидными способами сколачивали огромные состояния, а затем, возвратившись в Англию, приобретали поместья и титулы. Первый баронет Сайкс после службы в Индии имел состояние в 300 тысяч фунтов стерлингов. Он был близким другом получивших скандальную репутацию колониальных администраторов Клайва и Уоррена Гастингсов, у которых сумма награбленного была в несколько раз большей. Поведение этих людей было настолько скандальным, что оно стало предметом особого разбирательства в парламенте. Его внук Френсис, третий баронет, унаследовал и титул, и состояние первого баронета.

Он, человек слабого здоровья, нерешительный, не обладавший сильной волей, женился явно неудачно. Генриетта была своенравной, упрямой, вспыльчивой, эмоциональной, ревнивой и в высшей степени сексуальной женщиной. Современники считали ее очень красивой, но это была, выражаясь терминологией конца XX века, сексуальная красота. Эмоциональный Бенджамин влюбился в Генриетту, и, как он сам говорил, это была любовь с первого взгляда. В прошлом у него были связи, но настоящая любовь пришла впервые (и оказалась последней). Вскоре их отношения приобрели скандальный характер. «…Великосветская хроника, — по словам Чарльза Диккенса, — всеведущая, как дьявол…» очень быстро сделала отношения двух влюбленных достоянием широкой гласности.

Современники многое знали об этом романе, но постепенно время заслонило его другими событиями из бурной жизни Дизраели. Вокруг этой истории образовался заговор молчания, и ее забыли. Но неожиданно недавно, в 1960 году, в личном архиве Дизраели американский историк обнаружил толстую пачку писем (около восьмидесяти), написанных неразборчивым почерком, с грубейшими ошибками по части грамматики и синтаксиса. Это были письма Генриетты Бенджамину в период их трехлетнего романа.

После смерти Дизраели его доверенные лица — поверенный Ф. Роуз и лорд Роутон, бывший личный секретарь, выполняя в 1882 году предсмертное поручение Дизраели, занялись приведением в порядок архива своего шефа. Роуз наткнулся на письма Генриетты, и они вызвали у него большую озабоченность. Если бы они попали в руки недругов Дизраели и были преданы гласности, то на его репутации появилось бы очень неприятное пятно. К тому же рядом оказались и письма Клары Болтон, также опасные и близкие по содержанию письмам Генриетты.

Между семьями Дизраели и Болтон тесные связи существовали с 20-х годов, когда они жили по соседству. Болтон был довольно известным врачом и пользовал Бенджамина во время его частых истинных и мнимых заболеваний. Постепенно между Бенджамином и женой врача возникла взаимная симпатия; со стороны Клары она была более сильная. Клара принимала близко к сердцу избирательные неудачи Бенджамина, поддерживала его во время кампаний по выборам в парламент в Хай-Уикоме. Как замечает американский автор Жермен, «она верила в Дизраели, боролась за него и, по-видимому, даже взяла к себе в постель!».

Роуз проанализировал письма двух дам, дневник Дизраели как раз за годы его любовных похождений и составил меморандум для лорда Роутона, подробно излагающий суть проблемы. Этот документ особенно ценен потому, что в нем отразились личные наблюдения Роуза, бывшего на протяжении 40 лет близким к Дизраели человеком, его доверенным лицом в сфере бизнеса. Он был лоялен к своему шефу и его памяти и поэтому, дав обзор писем, предложил Роутону сжечь их немедленно вместе с документом Роуза. Роутон также был надежнейшим помощником Дизраели, ему было доверено распорядиться всем архивом, но совет Роуза он почему-то не исполнил, и через 80 лет документы попали в руки историков.