Детектив и политика. Выпуск №2 (1989)

В этот же день, но уже к 15 часам в секретариат Союза писателей СССР по тому же вопросу был вызван писатель В. Каверин. Присутствовали несколько секретарей СП и других высоких должностных лиц из Союза писателей, а также один незнакомый Каверину человек. На столе у "комиссии" лежала копия телеграммы В. Каверина в калужскую больницу, а также письмо А. Лифшица, в котором последний оправдывал действия больницы, называя Жореса Медведева "социально опасным психически больным". Это письмо было составлено еще до 12 июня. Здесь же был и список других писателей, которые письменно протестовали по поводу незаконной госпитализации моего брата. Их "проработка" была, по-видимому, намечена на другие дни. Собравшиеся секретари СП стали упрекать Каверина во вмешательстве в дела Ж. Медведева, попутно обвинив его и в прежних "грехах" (известное письмо В. Каверина К. Федину о Солженицыне и др.). При этом шесть членов "комиссии", ни один из которых никогда не видел Жореса, уверяли Каверина, знакомого с моим братом около десяти лет, что Медведев действительно ненормальный.

Однако В. Каверин уже знал, что Жорес выписан из больницы. Поэтому, выслушав все обвинения и убедительно опровергнув их, Каверин положил на стол "комиссии" письмо Лифшица и сказал:

— Что-то этот врач сам себе противоречит. Он пишет в своем письме, что Жорес Медведев является социально опасным психически больным. А между тем тот же Лифшиц сегодня освободил этого "социально опасного больного" и выписал его из больницы. Сейчас Жорес уже дома со своей семьей.

— Как освободил?! — воскликнул один из членов "комиссии", вскочив со стула. В. Каверин дал присутствующим необходимые разъяснения, после чего заседание было прервано и затем уже не возобновлялось.

Я узнал также, что в середине июня в некоторых партийных организациях было получено указание завести "персональные дела" на тех членов партии, которые активно протестовали против насильственной госпитализации Ж. Медведева.

Вся эта начатая невпопад и прекращенная уже на следующий день "проработочная" кампания свидетельствовала тем не менее о многом. Она доказывала, что незаконная госпитализация моего брата не была какой-то одиночной и случайной акцией, в которой принимали участие лишь местные калужские власти. Ни министр здравоохранения Б. Петровский, собравший 1 2 июня для "проработки" группу академиков, ни руководство Союза писателей или Союза кинематографистов, ни тем более ответственные работники ЦК КПСС не стали бы столь активно защищать действия калужской психиатрической больницы, если бы обращение к ним Калужского обкома КПСС не было подкреплено весьма авторитетным указанием какого-либо высокопоставленного московского работника. Таким образом, подтверждалась догадка о том, что нити всего этого дела тянулись в Москву. Однако кем именно и на каком уровне планировалась и разрабатывалась вся эта "операция", так и осталось для нас невыясненным.

…Авторы приносят глубочайшую благодарность всем друзьям, знакомым и незнакомым, на родине и за рубежом, кто своими письмами, телеграммами, публикациями, устными заявлениями и иными действиями протестовали против антигуманного использования медицины и создавали общественное мнение, содействовавшее освобождению Ж. Медведева и возбудившее надежды у других людей, незаконно заключенных в психиатрические больницы по политическим мотивам.

Август — сентябрь 1970 года Обнинск.

Дайджест подготовила Ольга Антонова

"ПРАВА ПАРТИЯ ИЛИ НЕ ПРАВА — ЭТО ПОКАЗЫВАЕТ ЖИЗНЬ” Из стенограммы выступлений на XIII съезде РКП(б)

Предлагаем вашему вниманию ряд выступлений делегатов XIII съезда РКП(6), который состоялся в мае 1924 года.

Еще в октябре 1923 года Л.Д. Троцкий направил письмо в ЦК, в котором обвинил партийное руководство в перерождении. Вновь ставился вопрос о свободе фракций. Эти требования получили дальнейшее развитие в "Заявлении 46-ти", направленном в Политбюро ЦК и подписанном "децистами", "левыми коммунистами" и "рабочей оппозицией". Затем Троцкий опубликовал в "Правде" статью, а после выпустил брошюру "Новый курс", где продолжил свою полемику с линией ЦК, возглавлявшегося тогда Н.И. Бухариным, Г.Е. Зиновьевым, Л.Б. Каменевым и И.В. Сталиным.

XIII партконференция, прошедшая до съезда, подвела итог дискуссии и заявила, что считает ее законченной, призвав "принять самые суровые меры для охраны железной большевистской дисциплины всюду, где ее пытаются колебать". Позиция члена Политбюро ЦК Троцкого и его последователей, членов ЦК РКП(б) Е.А. Преображенского, И.Т. Смилги, И Н. Смирнова была охарактеризована как "мелкобуржуазный уклон" в партии.

В таких сложных условиях начал работу XIII съезд РКП(б).