Детектив из села Бубновый Туз

Из-за перегородки до него доносились звуки, похожие на похрапывание жеребца, и сладкое постанывание. Детектив же, глядя через окно на улицу, мысленно разговаривал с самим собой: «Моя Маня, конечно же, жена верная, не то, что другие. Совсем не такая, как Ксеонора, которая от мужниных глаз в овражек бегает. То — самая настоящая измена, если жена от мужа куда-то на сторону ходит. А Маня моя и шагу с чужим мужиком из избы не сделает. И Егора Силыча пригласила с моего разрешения. Ведь она уже сколько лет мечтает род Подельниковых продлить. Только что-то у нас с ней ничего не получается. И чего только за десять лет совместной жизни не перепробовали».

Тут Василий оживился, вспомнив, какой Маня была десять лет назад: худенькая, с непокорной чёлкой и неумело накрашенными губами девушка. Её несколько раз подряд приводили в отделение нетрезвую, шумную дружинники из мужского общежития. И каждый привод заканчивался её слезами и раскаяниями.

Однажды Василий, бывший в вечернем наряде, наткнулся на Маню в компании пьяных заводских парней. Парни стали задирать милиционеров, и их пришлось отправить в вытрезвитель. А Маню проводить домой досталось Подельникову. Через полгода они расписались.

Василий размечтался, вспоминая свадьбу, первые совместные покупки, Манины полудетские шалости и капризы. Но тут он почувствовал, как кто-то выдёргивает брюки из-под него. Поднял глаза и увидел перед собой потного и рассерженного массажиста Егора Силыча. Пришлось Подельникову извиняться за помятые брюки.

В это время из спальни в накинутом на круглые плечи халате вышла Маня и, протянув руку к кошельку, лежавшему на холодильнике, спросила:

— Сколько Вам, Егор Силыч, за сегодняшнюю работу полагается?

На что Егор Силыч категорично заявил:

— Ничего, Мария Григорьевна, не надо! Я — патриот!

— Ну нет уж, нет! — протестовала Маня. — Ведь вы же теряете своё драгоценное время и приходите лечить меня.

— Не возьму! — снова категорически заявил Егор Силыч. — Как я уже сказал, что являюсь патриотом Родины! И если я не буду лечить женщин, таких, как вы, Мария Григорьевна, то рождаемость у нас в районе, я не говорю уже о всей России, неуклонно покатится вниз. Ведь уже и сейчас наблюдаются тревожные симптомы. В нашем районе смертность превышает деторождаемость. Вы понимаете?! — И, не дожидаясь, чтобы кто-то ему ответил, направился к двери. А когда он уже ухватился за дверную ручку, то вдруг услышал мягкий, воркующий голос Мани:

— Егор Силыч, вы не сказали, когда мне готовиться к следующему сеансу?

— Завтра, милочка! Завтра! — не оглядываясь, через широкое плечо бросил массажист.

Как только он вышел, Маня повернулась к мужу и ласково заговорила:

— На этот раз, дорогой, потомок Подельниковых родится обязательно. Это уж точно. Потому как Егор Силыч прекрасный специалист.

Василий почесал затылок и сказал:

— Все это хорошо, но пожрать бы сейчас не мешало. Сама ведь знаешь, что с самого раннего утра на ногах, — и уже с досадой добавил: — И когда только у нас в России не будет ни слежки, ни подслушивания? Надоело все… И так есть хочется, что хоть умирай!

— Что ты? Что ты говоришь?! — Тут же заволновалась Маня. — Да я тебя сейчас же, родненького моего, куриным бульончиком накормлю. Размечталась я о твоём потомстве и совсем позабыла, что муж у меня со вчерашнего вечера некормленный сидит, — и, всплеснув руками, побежала к печному шестку.

Маня поставила неразогретый бульон, прямо в кастрюле, перед мужем и заворковала:

— Потомственные дворяне, как ты, раньше перед боевыми действиями тоже из походных котлов кушали. Но после боевых действий они деньги имели, чтобы по-царски погулять.

— Ничего, вот как только с Ксеонорой разберусь и достану доказательства её падения, то Иван Парфенович мне даст и деньги, и, может быть, ещё барана в придачу.

— Как, ещё одного?! — всплеснула руками и закатила под лоб глаза Маня.

— А что, разве я уже одного приводил? — спросил Василий и наморщил лоб, припоминая такой случай.

— Боже мой! — выдохнула Маня и, сдерживая подступившие слезы, ушла за перегородку в спальню, упала ничком на постель.

Василий же, не обратив внимания на состояние жены, быстро расправился с куриным бульончиком. Чтобы не оставлять на дне кастрюли маленькую мутноватую лужицу, взял эмалированную посудину за оба уха и, подняв её край к широко раскрытому рту, сглотнул то, что оставалось на донышке. Почувствовав, что насытился, он удовлетворённо похлопал себя ладонями обеих рук по животу, громко икнул и только после этого посмотрел через окно на улицу.

На противоположной стороне улицы он увидел Ксеонору и как ошпаренный вскочил с табурета, схватил со стола морской бинокль и побежал к двери.

Уже держась рукой за дверную ручку, повернулся и прокричал давно заснувшей после массажа жене:

— Пошёл по следу! Скоро не жди! — и выскочил из избы.

Глава 6 НОВЫЕ РАССЛЕДОВАНИЯ И НОВЫЕ ФАКТЫ