Детектив Марк Вентура

Вертура тихо вошел, поклонился и встал перед столом, стараясь не показать виду, что разглядывает замершего в кресле герцога: его простецкая одежда сменилась ослепительно белой рубахой, синими широкими штанами и синей же, с алой, изломанной на манер молнии полосой на груди жилеткой. Длинные седые волосы укрывали виски и плечи, обрамляли блестящую лысину, губы были сомкнуты в упорной гримасе человека, сосредоточенного на чем-то чего бы он не желал даже касаться мыслями, большие, красные от жары, с толстыми мягкими пальцами, руки — признак скорее общей крупной комплекции, нежели чем работы, сжаты в кулаки. На столе перед маршалом стоял недопитый фужер с каким-то, похоже крепким, терпким, настоянном на лесных дурманящих травах, напитком.

Вертуре стало не по себе. Герцог сидел, словно опьяненный каким-то тяжелым лекарством, смотрел в окно, а когда детектив вошел, никак не поприветствовал его, и, казалось бы, даже не пошевелился.

Его сумрачный взгляд был застывшим, словно его дух покинул тело и блуждал где-то далеко, в той глубине разума или в прошлом, куда уходят люди, которых постиг тяжелый физический недуг или неизлечимая душевная болезнь. Казалось бы что еще совсем недавно это был бодрый, умиротворенный работой в саду человек, но это был всего лишь момент мимолетного просветления — сейчас перед детективом сидел настоящий маршал Ринья — опасный, обличенный абсолютной властью, больной, сумасшедший старик.

Но как только детектив успел подумать все эти мысли, взгляд герцога Георга Ринья внезапно стал снова живым и осмысленным. Минуту он ждал, казалось-бы не замечая стоящего рядом полицейского, словно испытывал его терпение, потом повернулся и предложил присесть к столу в свободное кресло.

— Как вам прием у Вильмонта? — без особого интереса, но тоном не сулящим ничего хорошего, поинтересовался он у детектива. Вертура промолчал, не зная как ответить на это, и правильно сделал. Герцог Ринья продолжил, не дожидаясь его ответа.

— Все такой же изворотливый, задушевный интриган с ядовитым языком? Все также напудрен, напомажен и настолько манерен, что выходит из ванны, чтобы сходить в туалет?

— К сожалению, ваше высочество, я не знаю таких подробностей — детектив смиренно склонил голову, приготовившись и дальше слушать о чем будет говорить с ним маршал Гирты.

— Оплошала ваша контрразведка — брезгливо и энергично бросил, махнул рукой на бутылки, предлагая детективу налить себе вина Георг Ринья — вот смотрю на вас Вертура и не понимаю, с чего вы ему потребовались? Может сразу отрубить вам голову. Рассердится, расскажет, какую я испортил ему схему.

— Ваше высочество… — покачал головой детектив.

Но герцог, казалось, опять не слышал его. Его взгляд внезапно снова стал сумрачным, словно он снова терял над собой контроль, погружаясь в пучины своих темных мыслей. Он долго и пристально смотрел перед собой, как будто на детектива, словно таким образом мог разгадать, что он за человек, смотрел тяжело, внимательно, нескромно, с осознанием соей власти сделать с ним все что угодно, казнить или помиловать. Вертура прочел про себя молитву, бросил быстрый взгляд в альков на иконы и мысленно перекрестился.

Он так и не прикоснулся ни к фужерам, ни к бутылкам.

— Да… — взгляд герцога снова приобрел четкость, как будто за время этого помутнения герцог сделал какие-то выводы — все проваливайте с глаз моих прочь. Вы просто никчемная шавка с вами не о чем говорить. Но все же я очень желаю — герцог подался вперед, голос его почти опустился до рыка — чтобы вы уяснили себе что хоть я и не творю беспредела, но если вы или кто еще из ваших снова ступит на вверенные моей власти земли, следующий наш разговор будет коротким и быстрым. И мне плевать откуда вы, хоть из Ордена, хоть из дворца Вильмонта, хоть из королевской контрразведки, так и передайте вашему Фанкилю. Надо искать — ищите в другом месте, вам тут делать нечего, уяснили?

— Уяснил… — тихо ответил детектив. Он сжал губы, старательно пытаясь сохранить лицо, но машинально схватился за подлокотники кресла и, не в силах пошевелиться от парализовавшего его непонимания как теперь правильно поступить, остался сидеть. Наверное, именно этот подсознательный жест страха и послужил причиной, агрессии безумного герцога, пробудив в нем тот самый инстинкт жаждущего крови и расправы над беззащитной, напуганной, жертвой хищника.

— Встать! — внезапно громко и резко вскрикнул, приказал детективу Георг Ринья — вон отсюда! И чтоб ноги вашей тут больше никогда не было. Брысь! — он сжал кулаки и взлетел с кресла. Вертура тоже вскочил, но сделать ничего не успел — его левый глаз вспыхнул огненной вспышкой и детектив, отброшенный мощным ударом умелого рыцаря, опрокинулся к стене.

— Ваше высочество! — на пороге появился тот самый усатый оруженосец с лицом сержанта и бросился на детектива.

— Выкинуть вон! — скривившись лицом, бросил ему герцог и, схватив со стола бутылку, начал из нее пить.

— Вставай тварь! Пошел вон! — громко, так что затряслись стекла закричал солдат, грубо схватил за плечо контуженного полицейского.