Детектив Марк Вентура

Приложив пальцы к подбородку, и уперев руку в бок, Мариса пристально разглядывала жилище детектива, брезгливо хмурилась, словно пытаясь понять, нравится ей тут или нет. Самому Вертуре нравились такие квартиры. В общем-то в основном потому что в Мильде у него такой не было. Большая угловая, пять на пять метров, с четырьмя арочными окнами, одно из которых, над кроватью, было плотно занавешено, а подоконник заставлен книгами, с полом, устланным плотно подогнанными, крашенными досками и отдельной, за стенкой, комнатой с туалетом, большой, похожей на ванну лоханью и титаном для нагрева воды. Над головой темнел арочный кирпичный свод, а почти что посредине помещения, напротив кровати, стояла кривоногая квадратная стальная печь на каменном башмаке. Массивная кубическая, с конфоркой для чайника, трубой коленом уходящей в стену на которой, наверное можно было сушить одежду и полупрозрачной матовой дверцей она навевала мысли о тихих вечерах с кружкой подогретого вина, трубкой и книгой в уютном кресле, когда за окном темно и холодно, льет дождь или идет снег. Из мебели в комнате имелись книжный и платяной шкафы, просторная как будто двуспальная, застеленная толстыми мягкими одеялами кровать, широкий, как у лордов, не у простых служащих, письменный стол, стул у окна, а рядом с кроватью то самое, удобное, мягкое кресло.

В арочное окно над столом откуда-то сбоку, с перекрестка, заглядывал яркий электрический фонарь, но в темной комнате все равно почти ничего не было видно. Мариса отобрала у Вертуры спичку, которую он достал, чтобы зажечь свет, подожгла фитиль стоящей на столе керосиновой лампы с рефлектором, открутила мутный от пыли плафон, чтобы было светлее.

— Вашу одежду — лукаво и жутковато ухмыльнулась она и, как умертвие с картинки, протянула руки к детективу.

— Ага — садясь на кровать, насторожился он, стараясь, чтоб не дрожали пальцы, расстегнул единственную оставшуюся целой застежку мантии на груди. Мариса тряхнула головой, сказала «Ха», открыла поясную сумку, достала пенал с иглами и нитками, села в кресло.

— Мой муж был рейтаром — с каким-то диковатым, словно бы звериным, вниманием наблюдая, как детектив раздевается, пояснила она — чего я с ним не нагляделась. А сколько раз я латала его вонючие шмотки — одному Богу известно.

— Муж? — все-таки отбросив в сторону этикет, быстро перекрестился вместо вечерней молитвы, принял лежачее положение детектив и, укрывшись толстым шерстяным, отдающим каким-то древним одеколоном и нафталином пледом, повернулся к ней — вы были замужем? А где он?

— Надеюсь в аду — недобро усмехнулась Мариса и пояснила — там, где ему самое место.

Ловкими умелыми движениями она вертела мантию детектива на просвет, чтобы понять, как ее чинить. Стражники герцога Ринья почти оторвали ему рукав, две из трех застежек на груди и почти вырвали большой кусок на левом плече. Пострадал и подол. Наверное, от того, что его волокли по земле.

— Это бесполезно — заключила Мариса и рассудила — можно срезать позумент, укоротить и нарезать заплат… но это будет идиотизм. Уже не в моде, прошлый век. Что с рубашкой? — потребовала она и с напористо выжидающим выражением уставилась на детектива. Вертура в сердцах махнул рукой, снял рубашку, поежился от холода и набросил на себя второй, лежащий рядом, такой же колючий как и тот, которым он укрыл ноги, плед.

Рубаха пострадала меньше мантии — она была просто разорвана на груди заколкой, когда его схватили за одежду. От острого бронзового языка на ключице детектива тоже остался болезненный кровавый след.

— Рубашку теперь только на бинты или в печку — покачала головой Мариса — что в шкафу?

И она с хозяйским видом распахнула большой стенной комод и заглянула в него.

В нем нашлись и рубаха и строгая черная мантия, но, как выяснилось в сравнении с испорченными вещами, все, что было в шкафу, оказалось мало детективу.

— Какие фасоны! — изумленно глядя на строгую клетчатую мантию с прямым подолом и широким отложным воротом, громко воскликнула Мариса — сколько им? Пятьдесят лет? Что за престарелый модник-кривляка здесь жил?

Но Вертура не слышал вопроса. Утомленный сегодняшними приключениями и разморенный волшебной, снявшей всю боль таблеткой, которую дала ему Хельга Тралле, куратор полиции Гирты, он уже пригрелся и уснул, укрывшись толстым мягким одеялом и отвернувшись к стене.

* * *

Он не знал, как долго он спал и сколько сейчас времени, но проснулся он от осторожного стука в дверь. Его рука метнулась в сторону, пытаясь нащупать меч, но меча рядом не было. На секунду ему стало страшно, он вскочил, сел и затравленно огляделся, но мягкая теплая ладонь ласково сомкнула пальцы на его плече. От этого прикосновения он окончательно пробудился.

В печке ревело пламя. Озаряло комнату рыжими сполохами через матовую дверцу. Лампа была переставлена на подоконник, светила в спину детективу.

Мариса встала с кресла, отложила толстую книгу и подошла к двери.

— Вот — продемонстрировал корзинку дворник Фогге — горшок с мясом, масло, зелень, вино, чай, хлеб. Все что просили, все купил.