Детектив на исходе века

Потом наступила длинная пауза, щелчок аппарата, на который кладут трубку, и перед ним появилась испуганная Клео.

— Просыпайся, Федор, — попросила она, — Вадим позвонил, говорит, что сейчас будет. Одевайся быстрее…

«Ни хрена приключение», — промелькнула в мозгу вялая мысль, и он с трудом сел.

Клео металась по комнате от окна к дверям, нервно разминая пальцы.

— Ну же, Федор…

— «Что за дряни я выпил?» — хотел спросить он, но язык не слушался, и получилось:

— Се… дряни…

— Ну вот, все вы так, — запричитала Клео и стала помогать ему одеваться. — Так… пояс, пояс, теперь туфли…

— Я не-е могу встать, — произнес с трудом он.

— Надо встать, Федя, надо…

Видимо, это слово для Феди было чем-то вроде команды «подъем» для новобранца. Он поднялся и, держась за стену, пошел к выходу.

Клео шла впереди, приговаривая:

— Я тебе помогу, помогу…

Она выглянула в глазок, открыла двери и, не сказав ни слова на прощанье, захлопнула их за его спиной.

Федя шел вниз по лестнице в абсолютно темном подъезде, держась одной рукой за перила, равнодушный ко всему, и знай он, что впереди нет нескольких ступенек, все равно шагнул бы вперед.

На улице была жуткая темень: ни света в окнах дома, из подъезда которого он вышел, ни луны, ни звезд.

Он куда-то двинулся, понимая, что нужно отойти подальше от опасного места, каким был дом, который он только что посетил. После сотни-другой шагов он понял, что заблудился, и пошел наугад, пока не увидел вдалеке гирлянды фонарей.

— Светлановский мост, — произнес он вслух, и ему стало чуть спокойнее, потому что это было знакомое ему место, а знакомое всегда менее страшно и менее опасно.

Как он шел к мосту, Федя не помнит. Очнулся он уже у бетонной лестницы, где-то наверху по мосту проносились редкие автомобили, а под мостом стояла гробовая тишина. Сейчас он соберется с силами, поднимется наверх и там найдет дорогу домой.

По лестнице он поднимался медленно, внимательно смотря под ноги, чтобы, как Мишке, не свалиться вниз и не свернуть себе шею. На середине он остановился первый раз, чтобы восстановить силы.

— Ну и шампанское, — опять вслух произнес он, — ну и пузырьки, хорошо хоть не отравился.

Второй раз остановился в самом конце лестницы, перед выходом на тропинку. Отдышавшись, он поднял голову и остолбенел. В двух шагах от него стоял «представитель воюющей стороны» и скалился во весь рот, в котором в верхнем ряду зубов справа отсутствовал один клык.

Противник находился выше его, в удобной устойчивой позиции, но не это было самое страшное, самое неприятное было в том, что Федя не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

«Нет устойчивости к транквилизаторам», — на мгновение вспомнился ему Купрейчик.

Щербатый, как в фильмах Брюса Ли, ударил его ногой в лицо и сбил вниз. Далее был долгий нереальный полет, и он ударился затылком обо что-то, не долетев до земли.

— Высота пятого этажа, высота пятого этажа… не забудьте выключить телевизор…

— Ну ты меня напугал, — послышался голос Клео, — ты хоть соображаешь, что с тобой случилось… Ты хоть знаешь, что я пережила, когда ты отключился?

Он открыл глаза и увидел Клео, которая выключала телевизор.

— Ну как? — спросила она, возвращаясь к креслу, в котором полулежал Федя. — С тобой это часто бывает?

— Что бывает?

— Ну… обмороки или засыпания ни с того ни с сего… Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — ответил он, хотя ощущал непонятную слабость.

— Я сначала испугалась, но ты дышал и вел себя вполне спокойно, как спал, ну и я с тобой прилегла, пока телевизор не запищал… Значит, уже час ночи.

Он, не слушая ее, поднялся из кресла, прошел в ванную, посмотрел на себя в зеркало.

Из зеркала на него глянуло его лицо, чуть опухшее и чуть заспанное. Он прополоскал рот водой, умылся.

— Ты собрался уходить? — спросила Клео, когда он вышел из ванны.

— Нет, — ответил он решительно, — я от тебя никуда не уйду, я буду спать у тебя…

— Ну теперь-то я тебе не дам спать, — сказала она и повисла у него на шее, — ты раскаешься, что остался…

Так и случилось.

Ближе к утру она, устроившись подбородком в ложбинку между его рукой и грудью, сказала:

— Расскажи о себе…

Он никак не ожидал такого вопроса, но по привычке быстро нашелся и начал выкручиваться.

— Ну что тебе рассказать… Жизни у меня нет, есть одна работа. Вот так, днем работа, вечером жена, детишки сопливые…

— Я это уже слышала, — возразила она, щелкнув легонько по лбу, — так говорил Доцент в фильме «Джентльмены удачи»…

Нужно было как-то сменить направление разговора, и он спросил:

— Ты давно обрезала волосы?

— Давно, — сказала она, — мне «рекомендовал» их обрезать Вадим, чтобы я ими не привораживала мужчин.

— По-моему, твоя сила не в волосах, — стал развивать новое направление Федя, радуясь, что так ловко переключил Клео.

— А в чем, по-твоему, моя сила?

«Вот это сменил на свою голову, а ведь должен был предугадать этот обычный женский вопрос. Некую интерпретацию — любишь ли ты меня?»

— Сила в тебе самой, — ответил он, чуть помедлив, — и волосы тут ни при чем…

— Э-э, не скажи, волосы тут очень при чем, я всю жизнь носила короткие волосы, а знаешь почему?

— Нет.