Детектив на исходе века

Прокурором шеф стал недавно. Разница в возрасте между ним и следователем была небольшой — пять лет, и он часто «инструктировал» молодого работника на глазах окружения, чтобы его, избави Бог, не спутали с подчиненным.

Кондак, видимо, еще раз позвонил диспетчеру и сообщил, что звонок о пожаре поступил в 3 часа 12 минут…

— Это нам известно, — перебил его Мазюк, — чего мы ждем?

— Да водитель наш заправляться поехал, — чертыхнулся Кондак.

— Непорядок, — ответил ему шеф и с гордостью добавил, — наш водитель всегда в полной боевой… Что известно о помещении?

— По предварительным данным коровник старый, деревянный. С учетом дефицита помещений в «Приозерном» там должно находиться не менее ста животных, — сказал Кондак и, видя, что новых вопросов ему не задают, стал развивать тему дальше. — Пожарная служба сработала оперативно. Две машины и инспектор госпожнадзора Пронь сразу же убыли в «Приозерный». И если сигнал о пожаре поступил вовремя, и из центральной усадьбы совхоза вышла пожарная машина, то до подхода наших пожсредств она сможет локализировать очаг. А Пронь подъедет и ликвидирует пожар в два счета. Он в таких делах мастер…

— Не успеет, — вмешался Корж, — до отделения сорок с гаком, а пожарная машина «Приозерного», по моим данным, еще неделю назад была не на ходу.

— Безобразие, — отметил прокурор.

В этот момент зазвонил телефон. Кондак поднял трубку, послушал и сказал: «Едем!»

В совхоз ехали на двух машинах. Впереди шел автомобиль милиции, сзади трясся на замерзших кочках прокурорский «Уазик». Путь до места не близкий. Кедровский район в области самый маленький по количеству жителей и самый большой по площади.

— Полтора Ливана, — произнес как-то прокурор во время политинформации. Кроев заглянул в энциклопедию — шеф не ошибся.

Прокурорский шофер Василич — человек умный и умелый. В его машине стояла самая жаркая в районе печка, от нее исходило приятное тепло, и Кроеву захотелось спать, и он уснул бы, но в прокуроре, сидящем рядом с Василичем, вновь проснулся начальник.

— Приедем и, как рассветет, сразу за осмотр. В таких делах все начинается с осмотра, — произнес он менторским тоном.

И хотя это не совсем так, Кроев с шефом не спорил. «Шеф — он и в Кедровке — шеф», перефразировал Александр один из афоризмов Чубаря и, уткнувшись в воротник пальто, начал дремать.

— Дело возбудим по факту возгорания, — продолжало, между тем, начальство.

Кроев понимал, что Мазюк специально говорил «возгорание», чтобы подчеркнуть свою осведомленность в пожарной терминологии. По мнению шефа, использовать привычное «по факту пожара» было бы по-дилетантски, а это не соответствовало его положению и опыту работы.

Мазюк в прокурорах ходил второй год, а до этого пять лет проработал следователем в соседнем районе, где родился и вырос и где жили его родители.

— Года три назад работал я вот так же в группе, продолжал Мазюк неторопливо, будто диктуя мемуары, — так самое трудное было не виновных установить, а ущерб определить. Склад сгорел, а ущерба нет… Стоимость склада, оказывается, амортизацией погашена, и подлежал он списанию с баланса.

Владимир Юрьевич помолчал и с деланным возмущением добавил.

— А если бы тот склад кто-нибудь разобрал и материалы похитил, то вменили бы ему, голубчику, полную стоимость и на амортизацию не посмотрели бы. Так вот, после осмотра сразу надо ехать на центральную усадьбу и изымать документы о стоимости уничтоженного имущества… и помещения, и оборудования, и животных. А то дадут справку — сгорело все — ущерб 700 рублей. Стоит ли из-за этого по ночам не спать…

Только сейчас Кроев понял, куда клонит шеф и почему он сам поехал на происшествие, а не отправил туда одного следователя. Шеф намеревался сделать имя на этом пожаре и его, естественно, не устраивал малый ущерб. Однако следователь не осудил шефа, в конце концов это его работа. Для этого он и поставлен государством. Ведь никто же не осуждает хирурга, мечтающего сделать сложную операцию, за то, что он ждет поступления больного с серьезной травмой.

Для молодого следователя Мазюк был первым в его жизни начальником. Но Кроев не в лесу рос, знал, какие бывают начальники, и в этом смысле Мазюк его вполне устраивал, и даже больше, прокурор как руководитель и юрист нравился следователю. Мазюк буквально горел на работе: успевал за день «перелопатить» массу материалов и оперативно принять по ним решения; успевал выступить на процессе и сориентироваться в уголовных делах, которые вел его «кровный» следователь и следователи милиции; успевал, с подачи Василича, выбить где-то запчасти для машины, и та всегда была на ходу; мог в любой момент сказать, почему в том или ином хозяйстве района надои упали с 3,6 до 2,9 литров на фуражную корову; мог дать исчерпывающие характеристики всем руководителям района, и те соответствовали действительности. В общем, это был специалист своего дела, у которого есть чему поучиться молодому сотруднику.

Конечно, у шефа были и «отдельные недостатки», но они в большей степени относились к шефу-человеку, а не к шефу-специалисту.