Детектив на троих

– Ух ты, мой сладенький, упал мой маленький... Что, заинька, больно? Скажи, где больно?

С этими словами она усадила Дынина на стул, сама села ему на колени и прижала его лысину к своей декольтированной груди. Дима был покорен, как младенец, и сцена выглядела почти идиллической. Своими силами до стойки бара добрался Исмутенков, настроение которого было далеко не радужное. Он уселся на стул, рассеянно вертя в руках свои разбитые очки. Левая половина лица Дрюни от полученной оплеухи была намного краснее правой. Щека наверняка болела, но он был настолько опустошен и подавлен, что не замечал этого.

Так мы сидели несколько минут в полной тишине, поскольку редкие посетители еще в начале драки покинули это лошадиное заведение, а пара официанток забилась в дальний темный угол. Первым, как и следовало ожидать, проявил желание действовать неугомонный Дынин. Отлежавшись на пышной груди проститутки и приведя остатки мозгов в порядок, он внезапно вскочил на ноги. При этом девица от неожиданности свалилась на пол.

Дынин перешагнул через нее и направился к лежащему без движения бармену.

– Ну, что будем делать с этим буйволом? – спросил он у нас, проверяя при этом, на месте ли его челюсть.

– Я думаю, что пора его будить, – сказал я.

– А может, не надо? – пытался слабо возразить, потирая щеку, Дрюня.

– Надо, Дрюня, надо, – вздохнул Седой и, достав из бара пластиковую двухлитровую бутылку кока-колы, вскрыл ее и стал поливать Костину ряху.

Коричневая жидкость с шипением разливалась по толстым щекам и впитывалась в белую рубашку. Сначала Костя морщился, затем стал потихонечку глотать и наконец, поперхнувшись, завертел головой. Седой прекратил водные процедуры. Костя открыл глаза и, не поднимая головы, оглядел окрестности. Полежав так некоторое время, он сделал попытку подняться, и она ему удалась. Он еще немножко посидел и окончательно пришел в себя. По мере того как он вспоминал произошедшее с ним, его маленькие глазки наполнялись злобой, и он уже был готов к тому, чтобы подняться и продолжить соревнование по человекометанию, но мы опередили его.

Я произнес:

– Дима, покажи ему наконец свое удостоверение.

Дынин тут же залез в боковой карман и вынул оттуда свои красные корочки, которые быстро сунул в морду Косте. Тот несколько секунд разглядывал удостоверение, после чего поднял на Дынина удивленный взгляд.

– Ну что, ковбой? – обратился я к нему. – Теперь ты понимаешь, каких дел натворил? Отмутузил милиционера при исполнении служебных обязанностей, учинил здесь погром...

– А я чо? А этот меня сзади по башке... шандарахнул, – пробасил Костя, указывая при этом на Борисова.

– Этот, между прочим, – сказал я, – старший следователь по особо важным делам областной прокуратуры. Полковник юстиции...

Седой приосанился и одним махом опрокинул рюмку водки. Костя удивленно вытаращился на него, раскрыв рот. Седой крякнул от выпитого и сказал:

– Будем оформлять дело... Нападение на официальное лицо, злостное хулиганство. До пяти лет строгого режима.

При последних словах Костя снова издал звук, напоминающий гудок парохода, выразив таким образом свое удивление.

– А нам всего-то нужно было, чудак-человек, – продолжал я, – чтобы ты нам помог твоего приятеля Славку Карцева найти.

– Да вы... Да я... Да я вам помогу... Только давайте без всяких оформлений, – Костина туша заколыхалась от волнения.

– Карцева здесь уже два дня не было, – продолжил он, – последний раз он сюда с какой-то своей телкой приезжал.

– Между прочим, тот дядечка, которому ты очки разбил, – отец этой самой телки, – назидательно вставил я.

Костя посмотрел на Исмутенкова и изобразил на лице гримасу, которая, по всей вероятности, должна была означать извинение и глубокое сожаление по поводу случившегося. Дрюня, однако, никак не отреагировал.

– Адрес, адрес давай! – скомандовал Дынин.

– Адрес? – переспросил Костя, после чего с неожиданной для его туши прытью поднялся с пола, перегнулся через стойку бара и стал рыться внутри. Спустя полминуты, в течение которой нашему вниманию был предоставлен обзор широкой задней части бармена, он развернулся к нам с малюсенькой красной книжицей. Там и нашел нужный нам адрес:

– Тракторная, 43.

– А номер квартиры? – спросил Дынин.

Костя сложил записную книжку и пояснил:

– Это частный дом. Он там с дедом живет.

– Так, – воодушевился Дима. – Вперед на винные погреба! Едем на Тракторную!

– Ну, нет. Я на сегодня уже больше не ездок, – резко возразил Борисов.

Я посмотрел на часы и сказал:

– Дим! Время первый час. Доберемся мы туда не раньше часа. Кто тебе там откроет и кто с тобой будет разговаривать? Это нереально.

– Так... Хорошо... Что ты предлагаешь? – отрывисто выпалил Дынин.

– Я предлагаю воспользоваться добротой Кости и взять у него пару бутылочек, – тут я повернулся к сидящему на табуретке бармену, на голову которого одна из официанток уже положила грелку со льдом.

– Да, – поддержал меня Седой. – Ведь ты угостишь гостей за счет заведения, буйный ты наш?