Детектив-Ностальгия. Компиляция. Книги 1-11

— Ты, это, — Мелкумян рукавом кителя отер рот, — не топчись здесь. Здесь же место происшествия, следы затопчешь.

— Эдик, — воскликнул я, — да ты минуту назад собирался покойницу облевать, а мне сейчас прописные истины толковать взялся? Иди, звони в управление. У нас ЧП! Беги, объявляй тревогу, а я тут останусь, охранять.

После его ухода я бегло осмотрел вторую комнату и кухню. Ничего интересного.

«Теперь прикинем, что к чему. — Я обошел труп, встал в проеме между крохотной прихожей и залом. — Лебедева открыла входную дверь и побежала в дальнюю комнату. Убийца выстрелил ей в спину. Она упала. Он подошел и выстрелил ей в голову. Прошел мимо журнального столика с фотографией и вышел из квартиры».

Я вернулся к трупу. Встал примерно в то место, откуда стреляли Лебедевой в голову, развернулся и пошел к двери. Вывод: если убийца разворачивался через правое плечо, то он бы не заметил фотографию на столике, она бы оставалась у него сбоку, вне поля зрения.

В абсолютной тишине зазвонил телефон. Я вздрогнул от неожиданности. Все-таки неприятно находиться вдвоем с трупом в пустой квартире. Волей-неволей сердце сжимается от любых посторонних звуков, а тут — телефон!

«Я вчера звонил Лебедевой на этот телефон. Интересно, сохранился ли мой звонок на ГТС? Если да, то мне придется как-то объяснять, о чем я хотел поговорить с ней накануне ее убийства… Брать трубку или нет?»

Звонки прекратились.

— Андрей, ты гильзы не искал? — спросил вернувшийся в квартиру Мелкумян.

— Какие гильзы? Я тут стоял, у дверей. Никуда не проходил, ничего не трогал.

— Андрей, скажи мне, только честно, откуда ты знал, что у нее шесть пальцев? — очухавшийся после очищения желудка Мелкумян стал чрезмерно подозрительным.

— Эдик, у тебя сегодня мозги не работают? Ты наклонись и посчитай, сколько у нее пальцев на руке.

— Не надо врать! — взвизгнул он. — Ты сразу же сказал, что у нее шесть пальцев на левой руке, а не на обеих руках. Правую руку у нее не видно, но ты-то знал, что с ней все в порядке. Откуда?

В подъезде хлопнула входная дверь, сразу же стало шумно. К нам поднимались по лестнице несколько человек.

— Сейчас начнется! — успокоился Мелкумян. — Сейчас сюда приедут все на свете, кому сегодня делать нечего.

Первым в квартиру вошел высокий широкоплечий мужчина лет примерно пятидесяти, лысоватый, кареглазый, с тяжелой нижней челюстью. Полковник Николаенко. Я сегодня мельком видел его в областном УВД.

— Что здесь случилось? — Николаенко по-хозяйски прошел к убитой, наклонился и в ужасе отпрянул.

«Ого! — мелькнула мысль. — Он ожидал здесь увидеть кого угодно, только не Лену Лебедеву!»

Медленно выпрямившись, не поворачиваясь к нам лицом, полковник достал из заднего кармана брюк носовой платок, неспешно отер пот со лба.

— Личность убитой не устанавливали? — спросил он спокойным ровным голосом.

— Вот он откуда-то ее знает, — сказал Мелкумян.

— Кто он? — развернулся к нам Николаенко.

— Я, товарищ полковник. Я учился с ней в одном классе.

В квартире повисла неловкая пауза.

«Началось! — невесело подумал я. — Все в точности как было в моих кошмарных снах: я и Николаенко встречаемся у трупа изувеченной девушки».

— Давно вы вместе учились? — спросил Николаенко.

— Мы окончили десять классов в 1978 году. После школы я уехал учиться в другой город и больше ее не видел.

О том, что я встречался с Лебедевой летом 1979 года, я умолчал. Что было тем летом, касалось только меня и ее, и я не собирался посвящать посторонних в наши отношения. Мы одноклассники — для всех этого будет достаточно.

— Вы не виделись почти пять лет, но ты с первого взгляда опознал ее? — подозрительно прищурившись, спросил полковник. — Да на ней лица нет, все кровью залито.

— Я не ее узнал. Ее руку.

Николаенко кивнул в знак согласия, а я подумал:

«Дурак ты, полковник! Если ты ломаешь перед нами комедию, что видишь Лебедеву в первый раз, то почему ты не обернулся, не посмотрел, о чем я говорю? Мало ли что у покойницы может быть с рукой? Может, у нее всего три пальца, а не шесть?»

— А что здесь за запах такой стоит, перегарный? — принюхался Николаенко. — Мелкумян, а ну-ка, иди сюда! Дыхни.

— Да я, товарищ полковник… — залепетал напарник.

— Мелкумян, я отстраняю тебя от дежурства! — отчеканил Николаенко. — Иди в управление и напиши объяснение, как ты посмел явиться на дежурство в пьяном виде. Все! Пошел вон отсюда, алкаш! Разбираться с тобой мы будем на кадровой комиссии.

«Держал бы Эдик язык за зубами, Николаенко бы не тронул его, — подумал я. — Теперь, если Мелкумян кому-то станет рассказывать, что Николаенко неадекватно вел себя у трупа, то все сочтут, что он оговаривает полковника. Мстит ему за отстранение от дежурства».