Детектив США. Книга 9

— Тогда она достала пистолет, — продолжал я. — Думаю, она собиралась пустить его в ход, но подошла ко мне слишком близко, и я зажал ее голову в замок. Пока мы с ней боролись, кто-то вышел из-за зеленой портьеры и оглушил меня. Когда я пришел в себя, она была уже мертва.

— И ты не разглядел, кто тебя оглушил? — медленно сказал Дегармо.

— Нет. «Я видел краем глаза, что это был мужчина, крупный мужчина. А на кушетке в куче одежды лежало вот это. — Я достал из кармана желто-зеленый шарф Кингсли и разложил его на колене. — Этот шарф был на Кингсли вечером, когда он пришел ко мне, — сказал я.

Дегармо покосился на шарф, приподнял его к лампе на приборной доске.

— Да, такое не забывается, — сказал он. — Режет глаз и бьет прямо по мозгам. Так значит, Кингсли? Ах, черт меня подери. Потом что было?

— В дверь постучали. У меня еще туман в голове, соображаю плохо, слегка паникую. Меня всего вымакали в джине, сняли пиджак и туфли — пожалуй, я в самом деле выглядел и вонял как парень, способный содрать с женщины одежду и задушить ее. Вот я и вылез через окно в ванной, очистился как мог, а остальное ты сам знаешь.

— Почему ты не залег спать в квартире, в которую забрался?

— А что бы это дало? Думаю, даже полицейские из Бэй-Сити недолго ломали бы себе голову, каким путем я ушел. Если и был у меня шанс — так это уйти, пока они не догадались. Если б там никто не знал меня в лицо, у меня был бы приличный шанс выбраться из «Гранады».

— Не думаю, — сказал Дегармо. — Но, я вижу, большого выбора у тебя не было. Как ты себе представляешь мотивы?

— Почему Кингсли убил ее — если это сделал он? Это не так уж сложно. Она его обманывала, доставляла массу неприятностей, из-за нее он рисковал лишиться должности, а теперь она еще и человека убила. Кроме того, у нее были деньги, а Кингсли хотел жениться на другой женщине. Возможно, он испугался, что она легко отделается благодаря толстому карману, а он станет всеобщим посмешищем. Если же она не выкрутится и получит большой срок, ее деньги все равно останутся для него недоступными. Чтобы избавиться от нее, ему придется подавать на развод. Во всем этом можно найти массу оснований для убийства. К тому же, у него был шанс подставить меня в качестве козла отпущения. Этот номер у него бы не прошел, но все равно привел бы к путанице и отсрочке. Если бы убийцы не были уверены, что убийство сойдет им с рук, вы с капитаном Уэббером, считай, сидели бы без работы.

— Все равно это мог быть кто-нибудь другой, на которого мы бы в жизни не подумали, — сказал Дегармо. — Даже если Кингсли и приходил, чтобы повидаться с ней, это мог сделать кто-нибудь другой. И убить Лейвери тоже мог кто-нибудь другой.

— Ну, если тебе так больше нравится…

Он отвернулся.

— Мне это никак не нравится. Но если я размотаю это дело, я отделаюсь выговором от полицейского управления. А не размотаю — тогда голосовать мне на дороге из Бэй-Сити. Ты говорил, я тупой. Ладно, пусть я буду тупой. Где живет Кингсли? Единственное, что я умею — это развязывать людям языки.

— Беверли-Хиллз, Карсон-Драйв, 965. Примерно кварталах в пяти можешь сворачивать к северу, к предгорьям. Это по левой стороне, как раз под бульваром Сансет. Я там никогда не был, но знаю, в каком направлении идут номера кварталов.

Он вернул мне желто-зеленый шарф.

— Пусть полежит у тебя в кармане, пока мы не ткнем его Кингсли под нос.

34

Это был белый двухэтажный дом с темной крышей. Ясный лунный свет лежал на его стенах, как свежая краска. На нижних половинках фасадных окон красовались кованые железные решетки, ровный газон раскинулся до самой парадной двери.

Дегармо выбрался из машины, прошел по подъездной аллее, оглянулся на проезд к гаражу. Пошел к гаражу — угол дома скрыл его от меня. Я услышал звук поднимаемой гаражной двери, затем — глухой удар, когда он опять опустил ее. Он опять появился на углу дома, отрицательно покачал головой и пошел по газону к парадной двери. Прижал большой палец к звонку, другой рукой ловко извлек из кармана сигарету и сунул ее в рот.

Он отвернулся от двери, чтобы закурить, пламя спички вырезало глубокие морщины на его лице. Спустя какое-то время осветилось вентиляционное отверстие над дверью. В двери открылось смотровое окошко. Я видел, как Дегармо показывает свой знак. Медленно, как бы неохотно дверь открылась, и он вошел.

Он отсутствовал минут пять. Свет поочередно загорался и гас в отдельных окнах. Наконец Дегармо вышел из дома, и пока он шел к машине, свет над дверью погас, и весь дом опять погрузился в сон, в котором мы его застали.

Дегармо постоял рядом с машиной, покурил, глядя на изгиб улицы.

— В гараже стоит маленькая машина, — сказал он. — Кухарка говорит, что это ее. О Кингсли ни слуху ни духу. Они говорят, что с утра его не видели. Я осмотрел все комнаты. Думаю, они не врут. Уэббер и спец по отпечаткам были здесь под вечер, хозяйская спальня до сих пор вся в порошке. Видно, Уэббер хочет сравнить их с найденными в доме Лейвери. Какие результаты, он мне не сказал. Где он может быть, этот Кингсли?