Детектив в Новый год

- Научить нас можешь ты чему? - поинтересовался Пафнутий, озадаченно оглядывая незнакомца.

Старичок подмигнул ему, осклабился.

- Слушок до меня дошел, что вы дорогу к чучумовской заимке шукаете. Могу подсказать.

- Серьезно? - Вадим расцвел и нацелился в порыве благодарности заключить доброхота в объятия, но остерегся. - И проводить можешь?

- А не испужаетесь? - вопросом на вопрос ответствовал старик, и его по-азиатски сощуренные глазки под белесыми бровями сжались в совсем узенькие щелочки.

- Бояться нам чего? - фыркнул Пафнутий с пренебрежением. - Люди пуганые мы.

Вадим сообразил, на что намекает престарелый бродяга, и взялся живо расспрашивать:

- Неужели все эти басни про нечистую силу - правда? Ты сам что-нибудь видел? Р-расскажи!

- Басни? - Старик затрясся в мелком беззвучном смехе. - Басни у Крылова были, а я вам истину глаголю. Про лоскотух слыхали? Они возле озер живут, таких как это… - Он указал скрюченным пальцем на Сенежский водоем. - Оглянуться на успеешь, как до смерти защекочут… А еще волколаки рыскают. С ними и вовсе беда: смотришь - был человек, а стал волк. Ну, про Огненного Змея вы, чай, и без меня знаете…

Издевается? Или сумасшедший? Вадим буравил глазами старикашку, который, как заметил Макар, смахивал на актера, сбежавшего из театра. Залезть бы ему в голову! Но старичок оказался гипнотически неподатливым - балагурил себе как ни в чем не бывало, сыпал персонажами из славянской мифологии.

- А еще мавки здесь водятся. Это тоже навроде русалок, но злющие - спасу нет! Они из заложных покойников выходят…

- Из кого? - переспросил Пафнутий.

- Из тех, что не своей смертью померли: самоубийц, пьянчуг, утопленников…

- Слухай, папаша, - подал голос Чубатюк, которому надоела затянувшаяся лекция. - Зачехли насос и громоздись сюда. - Он хлопнул заскорузлой ладонью по корпусу аэросаней. - А то наваял тут сорок бочек арестантов, у меня от твоего базара уже унты всмятку…

Старик был, судя по всему, не из робкого десятка - он не заставил себя упрашивать и с помощью все того же Макара угнездился на переднем сиденье, сбоку от руля. Самое удобное место для штурмана. Прочие тоже расселись, Чубатюк завел мотор, и ревущая повозка углубилась в лес.

Был день, до наступления темноты оставалось часа три. Вадим рассчитывал за это время доехать до анафемского поместья, пошерудить там и возвратиться в деревню. Чем больше заливал старик, тем прочнее становилась уверенность, что никаких мавок и волколаков в здешних лесных угодьях не существует. Прав Александр Васильевич: враки это. Вредоносные предрассудки, специально пущенные в народ, чтобы смутить несознательные массы, вызвать брожения, а то и спровоцировать беспорядки. Не иначе это хитроумный план, сработанный в западной империалистической среде. А разносят ахинею такие вот благообразные калики, которым низшие слои особенно доверяют. Потому и глядится этот бородач таким неестественным, что никакой он не странник, а засланный белоэмигрантский шпион.

Вадим принял решение дождаться конца пути, посмотреть, какие доказательства приведет аксакал в подтверждение своих бредней, а там уж задержать его и доставить на Лубянку - пусть разбираются. Не исключено, что потянется от него ниточка, которая позволит вскрыть опасный заговор. Вот и будет оправдание сегодняшнему отгулу. А все потому, что тов. Арсеньев революционную бдительность проявил, не отмахнулся от досужих россказней, самолично все проверил.

«А как же Мурин?» - пискнул внутренний голос. Его-то к несознательным никак не отнесешь: учился в Казани в одни годы с Владимиром Ильичом, философскую брошюру написал… Но Вадим не стал затевать спор со своим альтер эго. Объяснений при желании найдется сотня. Злоупотребление алкоголем - самое простое, что приходит на ум. А если копнуть глубже? Кто поручится, что Мурин не вступил в сговор со смутьянами? Может, и его тоже используют для одурманивания советских граждан? «Атеист» - издание авторитетное, его собкорам доверяют, к их мнению прислушиваются…

Не лучший вы денек выбрали, чтобы к Чучумову скиту идти, разглагольствовал между тем словоохотливый старик, перекрикивая шум двигателя.

- Не лучший почему же? - не согласился Пафнутий. - Сносный с утра морозец, нет почти ветра, солнышко…

- Солнышко опосля обеда закатится. А ветер и мороз… Не в них дело. Нониче Сочельник, завтра Рождество. Столько всякой пакости в мир выползет - не сосчитаешь! Упыри, вештицы, водяные… Для них Святочные деньки - самое раздолье! Вы хлеб с чесноком захватили?

- Нихт хабэ… Я не голодайт, - пожал плечами Фризе, сидевший позади старика. - И я не кушать вюрцигерс… острое… Оно вредит желудок.

- Я не про еду. Хлеб с чесноком на нитку нижут и вместо бус вешают, чтобы нежить близко не подходила, - просветил германца мнимый странник. - Правда, от Верлиоки этим не спастись. Его даже серебряная пуля не берет.

- Верлиока? Кто это?