Детектив в Новый год

- Как? - подивился старец. - В заколдованный лес едете, а про Верлиоку не слыхивали? Это наиглавнейшее зло… Ежели в натуральном виде вам явится, вы его сразу узнаете. Нос крючком, борода клочком, усы в пол-аршина, на голове щетина. Об одном глазе и костылем подпирается. Но в том и закавыка, что он в любую личину умеет рядиться. Захочет - красной девицей обернется, захочет - дитятей, а захочет - статным молодцем или ветхой старухой. Умеет и в зверей оборачиваться, и в птиц. Поди уследи!

- Грозен он чем же? - полюбопытствовал Пафнутий, который единственный из всех слушал старикову бредятину с неослабным вниманием.

- А это уж от его настроения зависит, - откликнулся рассказчик и погладил мшистую бороду. - Может и с миром отпустить, а может в гущу заманить, да так, что будешь в трех соснах плутать и не выберешься…

Бреши-бреши, думал Вадим. Быть тебе сегодня же в кутузке за антиматериалистическую пропаганду. В ОГПУ вызнают, от кого ты этой галиматьи набрался и под чью дудку пляшешь!

Лес вокруг становился плотнее. Макар проявлял всю свою водительскую сноровку, лавируя между тесно стоящими деревьями.

- Ист дас вайт? - спросил Фризе, обеспокоенно крутя головой. - Далеко еще ехаль?

- Останови-ка, милок, - попросил старик Чубатюка. - Осмотреться надоть.

Аэросани затормозили близ гигантской ели, взвихрили снежный пух. Старикан перевалился через борт, стал озираться, гундеть под нос что-то похожее на заклинания и чертить батогом на белом полотне не то руны, не то китайские иероглифы. Чубатюк переглянулся с Вадимом и покрутил пальцем у стриженого виска.

- Папаша, тебе, часом, шапка на башке мозоль не натерла?

- Что? - Старичок встрепенулся. - Ах да… Едем дале.

Он снова втолкнулся в тесную кабину и показал батогом вправо:

- Вон той ложбинкой и прямо, прямо… Иначе не проехать.

Макар, хоть и демонстрировал всем своим видом, что относится к провожатому с недоверием, послушался, повел «Бе-Ка» указанным маршрутом. Проехали еще немного, и старик опять попросил остановиться. Исполнил подле аэросаней нечто вроде ритуального танца, трижды стукнул батогом по широким полозьям и уверенно показал налево:

- Вот тамочки, через взгорок. Уже близехонько, не переживайте!

Аэросани, натужно гудя, вскарабкались на горушку и вдруг встали как вкопанные. Мотор, доселе работавший исправно, заглох.

- Мышь полосатая! - выругался Макар. - Что случилось?

Он дергал рычаги, жал на педали, но машина словно омертвела. Чубатюк, костеря всех и вся, вылез из кабины и взялся осматривать двигатель.

- А у вас что, седалища смолой намазаны? - буркнул он на сотоварищей. - Помогайте!

Сани увязли лыжами в снегу, он мешал пролезть под днище. Макар велел всем притоптать рассыпчатую крупу, а сам взял небольшую лопатку и высвободил засевший в сугробине пропеллер.

Работали молчком, каждый прокручивал в голове возможные последствия аварии. Положение виделось безрадостным. Заехали далеко, окрест - ни единого жилья, весть тоже не подашь, а топать назад по такому зыбучему сееву - ноги отвихляешь. Обратный путь до Загорья растянется на многие часы, а то и на сутки.

- Ну что там? - подлез Вадим к Макару, копавшемуся под брюхом «Бе-Ка».

- Полный кизяк! - констатировал Чубатюк, который был мрачнее тучи. - В топливном шланге дыра с полтину. Вся горючка вытекла, моб твою ять!

- На сук напоролись?

- Да на каких сук?! Салазки свои разуй: шланг в оплетке, его разве только шкворнем прошибешь. Диверсия!

- Старик! - ахнул Пафнутий. - Наконечник железный на палке у него - видели?

- Жеваный крот! - заревел Макар и сжал кулачищи. - Где он? Я ему щас сику на пику натяну и крякать заставлю! Верблюд плюгавый, мацепурик анисовый…

Стали искать коварного чичероне, но того как корова языком слизала. Пока все были заняты делом, он незаметно скрылся.

- Понимайт! - возопил Фризе. - Он нас тащиль глушь… маниль и бросаль! Доннер веттер!

Вадим заскрипел зубами.

- Иван Сусанин… твою в дышло! Попадись мне только…

Снег на холме был истоптан, к тому же мешали заросли. Убили бездну времени, прежде чем отыскали нужное.

- Пошел туда он! - прокричал Пафнутий, разглядев на склоне цепочку вмятин от лаптей и батога.

- Догоним! - хищно оскалился Макар. - Кто за баранку?

- Смысл? - вяло проворчал Вадим. - Бензина же нет…

- Садись, свинячья петрушка! И вы полезайте!

В этот миг татуированный матрос был так страшен, что его не посмели ослушаться. Все набились в кабину, Вадим вцепился в руль. Чубатюк схватился обеими руками за раму и развернул сани в ту сторону, куда ухромал подлый старый хрыч.

- Берегите черепушки! Раз, два… взяли!

Макар богатырским плечом поддал в корму, и аэросани сами собой покатились с горки. Скорость сперва была невелика, Чубатюк намеревался догнать машину и вскочить в люльку, но утоптанная площадка кончилась, он провалился в белую трясину, а снегоход с каждой саженью все увеличивал быстроту, скользил по скату.

По обе стороны от Вадима замелькали березы, дубы, елки, сосны - все заиндевелые, с искристыми нашлепками на ветках.