Детектив в пути

– А если бы я остановился в другом месте? На заправке или…

– Я бы импровизировала. Были бы не колеса, а что-то еще. Я мастер импровизаций. Ты сейчас в этом убедишься. Иди ко мне!

Они стояли по разные стороны кровати, но она неожиданно встала на колени и поползла к нему.

– Вы прокололи колеса моей машины. – Он на нее больше не смотрел, быстро отходя от кровати в дальний угол номера. – Это нездорово, Алла Ивановна! И… и с чего вы вдруг решили, что я стану с вами… спать!

– Но ты же хотел меня на пикнике. Разве нет?

Глеб промолчал. Он не помнил.

– Вот видишь! – она легонько хохотнула. – Нам можно, Глеб. Другим нельзя, а нам можно. У других комплексы, а у нас их нет. Так, кажется, любит повторять твоя дочка.

На него словно ведро ледяной воды вылили. Сцена в номере со стоявшей на коленях голой начальницей показалась ему мерзкой, тошнотворно мерзкой. Все то, что она проделала с его машиной, с ними со всеми, выходило за рамки его представлений о любовных преследованиях.

Это было за гранью!

– Одевайтесь и уходите, – потребовал Глеб. – Или я…

– Что? – Она перевалилась на спину. – Вызовешь полицию? Какой бред. Я скажу, что ты пытался меня изнасиловать. Не отмоешься вовек. Иди сюда, на кроватку. Покажи, на что ты способен!

– Или я уйду. – Он подошел к двери и приоткрыл ее. – А вы… вы сумасшедшая! Больная женщина. И я… Да, совершенно верно, я уволен!…

* * *

Жанна сидела напротив него в летнем кафе на самом берегу. Она выглядела так, что у него без конца перехватывало в горле. За два дня загорела, отдохнула. Накупила сарафанов. В один как раз нарядилась, и он невероятно подчеркивал ее загар и фигуру. Глаза сияли. Губы улыбались. Волосы волнами лежали на плечах.

Господи! Какой дурак! С чего он решил, что она ему не нравится? Да красивее ее нет на всем побережье!

– И что капитан Ковалев? – дернула его за палец Жанна, когда Глеб, засмотревшись на нее, замолчал.

– Он вошел через минуту после того, как я открыл дверь и потребовал от нее убираться. Они уже вели ее, но думали, что все случилось по нашему обоюдному согласию. По сговору.

– Идиот твой Ковалев. Разве ты позволил бы резать колеса твоей любимой машинки? Бред! – фыркнула Жанна. – Надо быть сумасшедшим…

– Нет, малыш, с Ковалевым как раз все нормально. Молодой, умный, амбициозный. Он поспорил с коллегами, когда пришло заявление, что решит проблему на щелчок пальцев. Подсуетился: отследил наш маршрут по камерам – местные ему помогли – и засек машину Аллы. Она ее к кафе, конечно, не подгоняла, но сама Алла в объектив попала. Личность установили. Оставалось – мотив. И опять же, Ковалев думал, что я с ней в сговоре: решил таким образом от семьи отделаться.

– Изобретательно, не находишь? – Жанна подняла бокал с вином. – Она затейница – ваша начальница.

– Еще какая! Ковалев быстро навел о ней справки – опять же через знакомых – и установил, что она уже несколько лет наблюдается у психиатра. Зависимость у нее. Любит мужчин.

– Она почему-то любит только чужих мужчин, – погрозила ему пальцем жена. – Доставала меня звонками и даже фото какие-то с вашего пикника слала. Поэтому я и расплакалась, уезжая в автобусе. Она поставила на тебя, Глеб!

– Возможно… Но в своей зависимости она стала заходить слишком далеко. Уже был несчастный случай, о котором стало известно. Она что-то сотворила, и пострадал ребенок мужчины, на которого она обратила внимание. Он подал иск. Дело замяли, но шепоток остался. И да… я уволен! Я сам сказал ей об этом.

– Плевать! – рассмеялась Жанна. – Главное, мы вместе. Дети счастливы. Море теплое. Погода замечательная. И ты… ты смотришь на меня тем самым взглядом, как раньше. Мне больше ничего не надо…

Но наутро, когда ему позвонили из офиса и сообщили, что его назначают на место внезапно уволившейся Аллы, Жанна страшно обрадовалась. И пела весь день, страшно фальшивя.

А Глеб слушал, распластавшись на соседнем лежаке в тени навеса, и улыбался.

Фальшивил любимый голос, и это не раздражало. Было забавно. И он теперь совершенно точно знал, что для счастья ему нужно и это тоже…

Татьяна Устинова Поэт и художник

Марина Каменева, великая выдумщица и организатор всех наших приключений, вдруг позвонила и предложила ехать… в Юрмалу.

Это показалось странным – почему туда?… Вроде весна, не сезон, да и что там делать, в Юрмале-то этой? Прогуливаться по песчаным пляжам в шляпах и длинных ситцевых юбках в окружении советских пенсионеров, для которых Латвия была когда-то заграницей?… Катить на велосипеде-тандеме вдоль линии прибоя, пугая все тех же пенсионеров и малюток в панамах?

Да и визы получать – морока. Неохота их получать. Великодержавный шовинизм, а может, давняя привычка все еще поигрывала в нас, и мы уже заранее не хотели идти ни в какое латвийское посольство. Выдумали еще посольство какое-то!…

– Нет, – сказала Марина, – все будет гораздо интересней! Мы не поедем «одним днем». Мы поедем с ночевкой.