Детективная Игра. Сборник детективов

— У нас крупная фирма, не только банк. Сейчас запишете адрес, поедете туда, к исполнительному директору акционерного общества. А я ему позвоню. Там у нас что-то вроде компьютерного центра — одного из… Когда вы хотите приступить к работе?

— Да хоть сейчас!

— Отлично. Вот и поезжайте. Он вам все объяснит, режим, условия и прочее. И… завтра начнете.

— Значит, я принят? Спасибо! — от сердца воскликнул Митя. — А можно без оформления?.. Я вам честно скажу — меня в военкомат вызывают.

— Можно. Почему нет?

Человек улыбнулся, глядя на него приветливо и как будто прицениваясь.

Перед концом рабочего дня Митя заехал за Аней, радостный и возбужденный успехом. Он был принят на работу с неожиданно приличным окладом и без трудовой книжки. Если учесть, что он был зеленым юнцом, к тому же не имел опыта работы, оклад оказался очень и очень неплох. Он, естественно, ничего не сказал новому начальству о том, что тренируется к чемпионату Москвы, а в начале февраля должен будет недели на полторы уехать в Санкт-Петербург.

— Идем отметим, — сразу откликнулась Аня. — Потанцуем. Кого-нибудь встретим. Попозже вечером спокойно домой к нам зайдем. Чем позже, тем лучше, — ночью никто не станет подкарауливать.

— Борис Михайлович миллион раз предупреждал…

— А! пустяки. Не могу же я голая на зиму остаться. Хожу в одном и том же, как беспризорница. Вместо нескольких дней, вон на сколько затянулось. Конца не видно. Что ж, мы так все поврозь будем жить? Мне что? я — с тобой. А они с мамой то вместе, то она у дяди Света… а он неизвестно где: так недолго до развода. — Аня рассмеялась. — Типун мне на язык, я шучу. Вот мой папа жизнь себе придумал. Он несколько дней назад заезжал домой днем, ничего не случилось… Может, он преувеличивает для нас с мамой — перестраховывается?..

Около одиннадцати часов вечера они вошли во двор недалеко от станции метро Профсоюзная. Сырость, сочащаяся с неба, очищала воздух, пахло свежепосоленными огурцами, как будто жасмином и немного легким вином. Танцевальные ритмы, шум и гам голосов еще звучали в памяти.

— Сумасшедшая Наташа, — сказал Митя. — Парень хотел ее проводить, ну… понравилась она ему. Она ему чуть не запулила в рожу стаканом.

— Она хорошая. Она верная.

— Чокнутая…

— Недотрога, так бывает.

— Зато ты у меня золото.

— Да, я сама тебя приворожила. Это ты мое золото.

Они встали под моросящим дождем и обнялись. Через шаг еще обнялись. Ненасыщаемая тяга друг к другу, влечение, благословенное небом, послужило им обоим во спасение.

Руль был не всесилен. Как выглядит Аня, никто из его людей не знал, и где она работает, вообще чем занимается, не успели узнать. Оставался один способ — сторожить входную дверь по известному адресу: день, неделю, месяц. Никто не приходил. Зашел однажды ненадолго Борис Лагутин — но трое сторожей не могли покинуть свой пост и проследить за ним, да и, наверное, бесполезно, как рассудили позднее: трогать его самого было не велено; обнаружить себя — недопустимо. Так и проглотили.

В то же время на совете у Харетунова решили взять Людмилу Лагутину, жену, — несмотря на то, что подчиненные настоятельно советовали «защемить» журналиста дочерью.

— Дочь намного чувствительней. Из-за дочки он станет идеально под контролем, — высказался Головкин, назначенный руководить планом.

— Нет… нет, — буркнул Харетунов после недолгого раздумья. Ничего не объясняя. — Жену. На подходе к дому. Или к работе.

— Дома не живут…

— К тому дому, где живет! — раздражился Харетунов. — Но только не! — не рядом с домом. И только одну ее. Запрещаю кого- либо зацепить!.. И… с нею… Не обижать…

Он уже знал, что дочь Лагутина — та девушка, которую он видел у своего друга детства. И он решил помиловать ее. Ему было наплевать давным-давно на всех друзей детства, на все дружеские и любые вообще отношения вместе взятые, и целительная, натуропатическая публика сильно раздражала его — но что-то в самой глубине души принудило его поступить так, а не иначе.

Подчиненные чутьем угадали, чего желательно хозяину. Поскольку их «хозяйство», не в пример банде Руля, несравнимо было мощнее и располагало более сильными средствами, — в кратчайшие сроки выяснили, где скрываются члены семьи Лагутина, он сам, место работы Людмилы, короче, вся информация была у них как на ладони.

Выпустив Аню из объятий, Митя оступился в рытвину, наполненную по щиколотку водой. Почувствовал, как холодная водица заползает в туфлю.

— Бр-р… стой, Аня. Подержи меня за локоть. Сниму туфлю, вылью…

— Что? полная? Папины дам тебе носки.

Наклонившись, стоя на одной ноге, он заметил нечаянно

вспышку огонечка от сигареты в тамбуре подъезда. Они с Аней остановились сбоку, под острым углом. Дом был многоподъездный, двенадцать этажей; Аня жила на четвертом.

Самый плохой вопрос был такой: что если это обычный человек?

Если бы знать наверняка, что бандит, все стало бы проще.

Они двинулись вперед, и Аня, не понимая, потянула его под руку к подъезду.

— Идем прямо. Не гляди туда, — Митя прижал ее руку локтем, увлек дальше, мимо входа в дом. — Идем-идем. Иди спокойно.

— Что случилось?

— Там стоит человек. Курит.