Детективная Игра. Сборник детективов

Но чуть позже в комнату ее заточения вошла симпатичная девушка, удивительным образом не похожая на разбойницу, скорее — на добрую фею, ласковую и сочувственную. Представилась Наташей. И стала ободрять и утешать Людмилу, так что у нее возникла шутливая фантазия на тему порядочной девушки, похищенной бандитами и принужденной выполнять их поручения. Вот так и меня оставят здесь насовсем, пошутила сама с собой Людмила, и я забуду белый свет, и прежнюю жизнь. И буду приветствовать новую узницу.

— Не огорчайтесь, — говорила Наташа, ни на минуту не оставляющая ее без внимания, — вас в ближайшие дни отвезут домой. Может быть, уже завтра. Здесь хороший дом, вы в нем почетная гостья… и здесь хорошая кухня…

Ближе к вечеру Людмила с аппетитом поужинала, они вдвоем посмотрели телевизор, побеседовали на манер двух светских дам — и отошли ко сну.

Для вечернего туалета нашлись и полотенца ослепительно чистые, и предусмотрительно в ванной комнате лежала запечатанная зубная щетка, и паста. И постель оказалась отменная.

Наташа и на ночь не оставила ее без опеки, поместившись в этой же комнате на другой кровати.

Людмила спала без сновидений, крепким, здоровым сном.

Светозар Павлович был из породы людей, которых обывательское мнение определяет коротко и недвусмысленно — идиот. У него имелась куча знакомых, таких же бессистемных, безрежимных, не всегда таких чистых сердцем и возвышенных, как он, но обязательно жаждущих свободы, плывущих по волнам творчества, строящих свою жизнь и свою деятельность так, как им хочется, без оглядки на сиюминутную выгоду, на мельтешащую свору карьеристов и неутомимых добытчиков денег, денег и денег.

Последнее они полагали неоправданной глупостью и, лишенные какой бы то ни было зависти, если и обращали внимание на чье-нибудь богатство, то лишь с одной целью — держаться от него подальше.

Светозар Павлович, дипломированный врач, в далекие годы молодости увлекся так называемой нетрадиционной медициной, много учился и познавал в том направлении, и в итоге бросил службу, полностью ушел из общественной жизни. Он сочинял стихи, ходил на всякие поэтические сборища и чуть-чуть печатался. Он, конечно, был умен, не глупее Харетунова и ему подобных, но если человек полный бессребреник — разве он не идиот?

Вполне понятно, что предыдущий его брак разрушился; с сыном он сохранял отношения, но, к великой печали, тот вырос чужим и в большой степени лишенным родственного сыновнего чувства.

Не парадокс ли, думал иногда Светозар Павлович, что сын доставляет ему меньше радости и удовольствия, а что отраднее встречаться с племянницей Аней, которая одним появлением согревает сердце.

Само собой разумеется, женой его могла быть только женщина, родная по духу, разделяющая его мироощущение, его жизненные принципы и цели. И, что немаловажно, способная с легкостью выносить его бессистемный образ жизни, налеты ватаг посетителей, раздачу налево и направо всего, что кому-либо могло понадобиться, неизменные проблемы с деньгами, при том что, занимаясь успешно — весьма успешно — целительством, Светозар Павлович мог бы сколотить приличное состояние.

Но он не хотел, ему претило, он как будто боялся становиться богатым человеком, накапливать деньги, имущество. В самом основании его души имелся некий запрет. Он избегал роскоши. Единственно, с чем он мирился, — громадные размеры квартиры, да и то лишь потому, что появлялась возможность неограниченно размещать приходящих и приезжающих, больных, инвалидов, находящихся в процессе излечения, знакомых, полузнакомых и вовсе неизвестных и сомнительных. Не говоря о друзьях поэтах, художниках, музыкантах, дрессировщиках — однажды у них два дня жил человек со змеями, уверяя, что они неядовитые и неопасные.

Сами они — при их безрежимности — животных не держали. Известно, что собака требует ухода более ответственного, чем грудной младенец. А это было неосуществимо. Светозар Павлович, отказываясь от приема пациентов, утром и перед сном вечером длительное время сидел в позе лотоса: он медитировал, упархивая из окружающей обстановки в иные миры, по пути время от времени складывая в уме свои особые, только ему присущие, стихотворения, гимны, целые поэмы. По окончании медитации он иногда заносил их на бумагу, иногда — нет; они оставались кружиться в его сознании своеобразными переплетениями и обрывками нитей, волокон, медленно вращающимися в невесомости пространства, истончаясь или увеличиваясь, рождая новые необычные метафоры и рифмы, окрашенные в неземные цвета.

Он не ложился спать до глубокой ночи. Ждал каких-то сообщений. Но никто не звонил.

Светозар Павлович пытался дозвониться домой к матери Бориса, никто не брал трубку. Он так и не узнал, вернулась ли Аня, прихода которой ожидала бабушка.

Он нервничал и сердился — чего никак нельзя было делать, — сидел у телефона, слонялся по квартире, не представляя, что можно предпринять в его неведении.

Людмила, младшая сестра, была его любимицей.

В отчаянии он позвонил к ней на квартиру; но там, конечно, никого не было.