Детективная история

Выполняя просьбу Ивана, Олег тогда проводил Леру до дома. Олег был на нее обижен. Из излишней гордыни. Никак не мог забрать в голову, что все его научные и умственные преимущества, все его светлые перспективы и даже квартира ничего не стоят. Что ж будешь делать, если есть на свете Иван. Не убивать же его. Конечно, Олег хороший человек, милый друг, послушный поклонник – все, что угодно. Но ведь есть Иван.

– Грустно Ивану, – сказал тогда Олег.

Была холодная весна пятого курса, Олег дрожал в модной кожаной куртке.

– Почему? – спросила Лера, думая о чем-то совершенно постороннем. Может, даже об экзаменах.

– Настроение плохое.

– А, знаю. У него мама разболелась. Я завтра к ней зайду.

– Не заходи, – сказал Олег. – Не нужно этого делать.

– Ты о чем?

– Не в матери дело.

– Что еще за загадки?

– Он просил меня об этом не говорить.

– Мне?

– Тебе в том числе. И я не могу изменить своему слову.

– Ты с ума сошел. Чтобы Иван…

– Я бы на твоем месте тоже не стал спрашивать.

Вот таких указаний Лера не терпела.

– Слушай, кто тебе дал право…

– Погоди. Бывают такие ситуации, которыми мужчина может поделиться с мужчиной, а женщине, даже близкой, ничего не может сказать.

– Не бывают.

– Это связано с одной девушкой. Ты ее не знаешь…

– Как так не знаю?

– Не беспокой его. Он сам отыщет какой-нибудь предлог, чтобы не видеться с тобой. Не сердись… постарайся его понять…

Лера смахнула с себя слова Олега, как щенок отряхивает воду, вылезая из речки. Это теперь, с высоты жизненного опыта, Лера убедилась в том, что даже самая горячая любовь не обязательно длится десятилетиями. А любовь школьная, да еще с шестилетним стажем, чаще всего оказывается непрочной и даже смешной, когда партнеры подрастут и опомнятся.

Она пришла домой, сразу позвонила Ивану. Не потому, что трепетала перед соперницами, – надо было спросить, как мама.

– Маме лучше. Слушай, Калерия, неожиданно получилось, что я сегодня ночью уезжаю в Ленинград. Дня на три-четыре. Звонил Витебский, меня ставят на игру. Что же не поздравляешь?

– Мог раньше сказать.

– Хотел тебе сделать сюрприз. Понимаешь, до последнего момента все было фифти-фифти. Могли взять, могли оставить. Похвастался бы, остался дома, куда денешься от твоих насмешек?

– А Олегу говорил, что уезжаешь?

– Он проболтался?

– Он о многом проболтался. Не понимаю, почему ты избрал его исповедником. Меня тебе мало?

– Не со всеми проблемами обратишься к женщине. Тебе этого не понять.

– Раньше понимала.

И тут она на него жутко разозлилась. Она все еще не верила Олегу, конечно, не верила. Но совпадение налицо – не успела прийти домой, а он уже избегает с ней встреч. Наверно, она бы вела себя иначе, не будь все у них так хорошо установлено, утрясено, согласовано. Словно плыли по течению. И первый же камень мог пустить эту лодочку ко дну. Никакого иммунитета против неожиданностей.

– Ты придешь меня проводить? – спросил Иван.

– Еще чего не хватало!

Она бросила трубку. Он позвонил снова, она сказала, не дожидаясь, пока он откроет рот: «Я спать хочу», и снова повесила. Все. Вот и ссора. Что там Олег бормотал о другой девушке? Чепуха какая-то. У кого угодно, только не у Ивана. Как будто Иван был застрахован. Два метра росту да метр в плечах – и застрахован?!

А потом на следующий же день – лавины всегда срываются неожиданно и потом ревут, несутся, набирая скорость, пока не погребут под собой жалкую деревушку со спящими жителями, – Олег передал ей письмо от Ивана.

– Он попросил меня заехать к нему перед отъездом и отдал вот это. Я не распечатывал.

– Еще чего не хватало, – сказала Лера и выхватила конверт.

В нем наверняка три страницы раскаяний, плохое стихотворение о том, что Ване не спится, и надежды на лучшее будущее. Ведь бывали же ссоры. И всегда кончались вот так. И что еще за манера доверять свои чувства машинке? Иван считал, что этим проявляет уважение к адресатам, которым не приходится расшифровывать его каракули. Джульетта померла бы на месте, получив машинописное послание от своего Ромео.

Лера отошла в сторону и разорвала конверт. Она не собиралась сразу читать это письмо. Тем более что Олег ошивался по соседству. Но уж очень зла она была на Ивана, и его раскаяние требовалось для внутреннего успокоения.

«Лерка, дорогая!

Я хотел тебе все сказать по телефону, но не решился. Я тебя давно знаю и люблю, ты мне ближе и дороже сестры. И то, что случилось между мной и Верой – ты ее не знаешь, и это не важно, – наверное, объясняется страстью, которая нас охватила…»

Это шло на целую страницу, и у Леры не затуманивались глаза, не падало сердце, она читала это письмо спокойно, словно оно не имело к ней никакого отношения. Ах, у них будет ребенок! Это очень трогательно. Надо будет обязательно послать им на свадьбу подарочек… И эти идиотские слова в конце – типичные для современного мужчины:

«Я не уверен, что смогу совладать с собой. Я сделаю все, чтобы расстаться с Верой. Клянусь тебе, все! Я вернусь к тебе. Как только я приеду из Ленинграда, я позвоню. Если бы ты поняла и простила меня…»

Ах, подлец!