Детективная весна

— Ничего у меня с моим боссом, Инга, — акцентируя согласные, проговорила Анна. — Вообще ничего! И босса нет. Я уволилась два месяца назад. Перешла на другую работу. Я говорила тебе.

Аня глотнула из фарфорового бокала, поморщилась. Было очень сладко.

— А на новой работе? Там как контингент? Достойный?

Широкие и лохматые, как гусеницы, брови сестры заплясали.

— Не интересуюсь, — кратко ответила Аня и пошла в кухню вымыть бокал от приторного пойла.

Она сосредоточенно намыливала тонкие стенки, споласкивала. Старалась, чтобы фарфор не выскользнул из рук и не разбился, как вся ее жизнь. Осторожно промокнула салфеткой, вернулась в гостиную и тут же убрала бокал на полку буфета.

Ей почудилось или мать одобрительно улыбнулась?

— Слышь, Ань, что мамка говорит? — фыркала в чашку Инга, перемалывая второе пирожное острыми крепкими зубами.

— Что?

Аня села напротив матери в такое же бархатное кресло с высокой скрипучей спинкой и тревожно глянула на пожилую женщину.

— Мам, повтори для старшей дочери то, что только что сказала мне, а? Ну пожалуйста! — Инга дотянулась до локтя матери и нежно потрепала. — Мама, не уходи! Не смей! Повтори для Ани!

— Сережа купил ружье, — медленно и неохотно проговорила та.

— Сережа? — Сестры переглянулись, Инга привстала снова. — Какой Сережа, мам?

— Не будь дурой, Инга! — забыто прикрикнула на младшую дочь мать. — Сережа — наш сосед по лестничной клетке, к которому ты вечно клеилась, а он смотрел на Аню.

— Очень он был мне нужен! — неожиданно обиделась Инга.

Она вскочила из-за стола и принялась убирать посуду. Когда она вышла из гостиной, мать вдруг наклонилась к Ане и со странной зловещей улыбкой произнесла:

— Он купил ружье, дочка. Будет убивать…

2

— То есть ты хочешь сказать, что твоя мать видела, как он купил ружье?

Участковый Федоров — меланхоличный малый, с которым она когда-то училась в одном классе, — смотрел на нее с отвратительной ухмылкой, собравшей в себе массу гадких намеков.

— Нет, Федоров, я не это хочу сказать. И моя мать никак не могла видеть факт покупки, — она догадливо улыбнулась ему в ответ. — Кажется, я об этом говорю тебе уже в третий раз.

— Возможно… — Федоров противно вывернул толстые губы, попыхтел. — И все же, Ань… Принимать на веру утверждения старого больного человека…

— Я не призываю тебя принимать на веру все, что говорят старые больные люди.

Аня мысленно сосчитала до десяти. Быстро, потому что это был уже восьмой десяток за восемь минут их встречи.

— Я просто прошу тебя проверить, Федоров. Она беспокоится. Утверждает, что Серега собрался убивать.

— Серега? Ага!

Физиономия Федорова расползлась в ядовитом оскале.

— Это какой же Серега? Не тот, что напротив вас живет? Кажется, фамилия у него Егоров?

— Он самый.

— И этот Егоров, насколько помню, все время бегал за тобой?

Аня вдруг покраснела. Сама не желая того! Неужели все вокруг замечали, что Егоров за ней ухлестывал в юности? Все, кроме нее? Она его знаки внимания воспринимала, как заурядное соседское внимание. Ей не до него было. Она училась. Работала. Снова училась. Потом еще и еще. Все повышала квалификационные уровни, продвигаясь наверх. Научилась зарабатывать деньги. Купила себе отдельное жилье. Все замечательно в нем обустроила. Потом была покупка дорогой машины. Покаталась. Продала. Еще одну купила. Все так целенаправленно у нее было, только вот верно ли?…

— Я не помню, чтобы он бегал за мной, Федоров. Просто жил и живет в квартире напротив, — возразила она после паузы, заполненной десятичным счетом.

— И теперь в квартиру напротив он притащил ружье, — попыхтев, закончил за нее бывший одноклассник.

— Возможно.

— А зачем ему ружье, Ань? Он программист, насколько я помню, а не охотник.

Федоров подоткнул толстым кулаком округлый подбородок, меланхолично покачал головой.

— Сейчас купить ружье не так просто. Надо иметь охотничий билет, надо…

— Федоров, проверь. Мама видела, как он нес ружье. В окно. — Аня приложила руки к груди и как можно более проникновенно посмотрела на участкового. — Может, она ошиблась, и я буду этому только рада. Просто прошу тебя: проверь.

— Что хоть проверять-то, Иванова? Охотник он или нет?

— Да.

— Купил ли он ружье?

— Да, — повторила она, вставая с места. — Собственно, об этом я и говорила все это время.

— Ладно. Проверю. Хотя Вера Васильевна с ее болячкой могла что-то напутать.

Аня вышла за дверь его кабинета и только тогда выдохнула. Сколько сил, сколько времени она потратила на Федорова! Ей уже надо быть на работе. Осваивать новый кабинет, выделенный неделю назад после испытательного срока, а она перед ним расшаркивалась. Но дала маме слово и обмануть ее не смогла.

Она вышла из отделения под пронзительный мартовский ветер. Шагнула со ступенек, и тут же сапоги увязли в снеговой каше. Влага моментально просочилась через молнию, намочила тонкие носочки. Аня поморщилась и бегом бросилась к машине.

Уселась, завела ее и тут же на полную мощность включила печку. Потом позвонила на работу, сказала, что у нее еще дела в городе, потом набрала Ингу.

— Ты узнала, что я тебя просила? — спросила она у сестры.

Та снова что-то жевала.