Детективная зима

— Эксперт сказал — кошачья, вычесанная, он даже разглядел на фото крошечный проволочный крючок от специальной щетки, — ответил милый и требовательно постучал ложкой по столу.

— У Владимира есть кошка? — Я щедро наполнила глубокую тарелку, но не поставила ее на стол, а держала в руках, дожидаясь ответа.

Кулебякин вздохнул, недовольный проволочкой:

— Не у Владимира, а у его подружки, местной продавщицы. И не одна кошка, а две, и обе длинношерстные, породы «серебристая шиншилла».

— Откуда знаешь? — поинтересовалась я и поставила перед милым тарелку.

— И хлеба дай, пожалуйста, — попросил Денис.

— Откуда знаешь про кошек? — повторила я, взвешивая в руке батон.

— Блин, Инка, тебе в допросной цены бы не было! — психанул любимый. — Ну откуда я могу это знать — участковый сказал, разумеется, говорю же, он в курсе всего. Я ж расспрашивал про здешнюю криминогенную обстановку, он и поведал, какие тут преступления. Одна бабка написала заявление на продавщицу, потому что та ей всучила вязаный жилет, якобы гипоаллергенный. А бабке от него поплохело, поскольку у нее непереносимость кошачьей шерсти. Стали разбираться — и оказалось, что ушлая продавщица жилет тот связала сама, тут многие бабы этим занимаются, но для удешевления изделия щедро подмешала к дорогой козьей пряже кошачью шерсть! Теперь все, я могу наконец поесть?!

— Приятного аппетита. — Я поставила на стол тарелку с нарезанным хлебом, солонку и перечницу.

Умиротворенный любимый заработал ложкой, а я села напротив него, подперла щеку ладошкой, как пресловутая продавщица из местного магазина, и слегка пригорюнилась.

— Ну, и чего ты киснешь? — покончив с супом, спросил Кулебякин. — Тайны разгаданы, дело раскрыто, и у нас с тобой еще две недели спокойного отдыха.

— И это прекрасно, — кивнула я. — Но знаешь… Немного жаль, что на самом деле тут нет никаких загадок природы, ничего такого необыкновенного и чудесного…

— Ты у меня чудесная! — Денис встал, обошел стол и притянул меня в объятия. — Какой глинтвейн вчера сварила — просто волшебный! Фея ты моя с палочкой!

— С пластинкой, — почти беззвучно поправила я и спрятала на груди любимого коварную улыбочку.

Ну и ладно, пусть капитан Кулебякин думает, что он раскрыл все тайны. Я-то знаю, что это далеко не так!

Секрет моего фирменного глинтвейна он никогда не узнает.

Татьяна Устинова У меня зазвонил телефон

Он принимал душ, когда дверь тихонько хлопнула и сквозняком дернуло по занавеске.

Дети пришли, решил он, намыливая волосы.

Что-то рановато, обычно их с горы не вытащишь. Предполагалось, что они скатятся еще пару раз, а потом все вместе двинут на ужин.

Они прилетели вчера, большой компанией, и пока как следует не освоились в свободе и безделье. Крохотный пряничный немецкий городок, засыпанный чистым снежком, уставленный елочками, увешанный разноцветными лампочками и рождественскими веночками, был почти пуст — Рождество миновало, а Новый год еще не грянул. В это время принято сидеть дома. Попивать глинтвейн — здесь говорят «глювайн», — любоваться на елочку и правой рукой прижимать к себе супругу, а левой по очереди гладить по головам малюток. Проделывать все это следует дома, а вовсе не на горнолыжном склоне!..

До нынешнего года он все это и проделывал — ну не совсем уж так до приторности сладко и открыточно, но что-то в этом духе проделывал!.. Елочку выбирали и наряжали «всей семьей», метались по магазинам, выбирая прекрасные глупые подарки, покупали еду — новогодней еды должно быть столько, чтобы хватило до самого Рождества человек примерно на пятьдесят.

И никогда он не соглашался никуда ехать или лететь, хотя каждый год его звали то в горы, то на пляжи. Нет, ну куда лететь на Новый год!.. А запеченная буженина в фольге?! А подарки под елкой? А «Ирония судьбы» пять раз за день по разным каналам? А нелепые норвежские варежки, которые надеваются раз в год, первого января, на горку?! А худосочные детские задницы, торчащие над разложенной на полу «Монополией»?! А поцелуи, пахнущие шампанским, клубникой и кофе, ранним серым новогодним утром, под теплым и легким одеялом?! И в голове шумит, и впереди выходные, и все так хорошо, что даже странно, что так хорошо!..

В этом году все не так.

Отель вместо дома. Чемоданы вместо подарков под елкой. Оставленная на полпути работа. Кажется, он даже строчку в ежедневнике не дописал, бросил как было — не хотелось ему дописывать. Ничего ему не хотелось — ни отдыхать, ни работать.

И еще собаку пришлось отвезти маме, и он сочувствовал обеим — и маме, и собаке.

Кроме того, он ждал звонка из Москвы, и этот звонок был так важен, что мысль о нем все время всплывала в сознании, даже вчера вечером, когда он пил в ресторане вино и разнимал детей, которым как раз в этот момент пришло в голову выяснить, кто умнее. Этот вопрос они выясняли, стуча друг друга по голове толстой книгой и оценивая звук, который раздавался.